Дом Анны

Павел подходит к столу. Замечает корзину с чем-то липким и скользким. Опускает руку туда: – Что это, Шардали? Это устрицы?

Шардали: – Нет, это глаза русинов, двадцать килограмм, дар моих верных воинов.

Павел: – Не понял? Какие глаза, Шардали? Ты бредешь?

Аббас: – Господин генерал, это человеческие глаза.

Павел вытаскивает платок, начинает вытирать руку, на лице гримаса отвращения и ужаса.

Павел: – Шардали…Вы в своем уме? Меня сейчас стошнит…

Шардали: – Чем больше иноверных будет уничтожено, тем лучше для нашего Бога.

Аббас смотрит на поясной ремень Шардали: – Это еще что такое?

Павел подходит к Шардали: – Что это?

Шардали: – Языки.

Аббас: – Шардали, ты стал людоедом?

Шардали: – Это языки вражеских офицеров, которых я лично убил.

Павел: – Шардали, нельзя было просто убить тех, кто не захотел принимать нашу веру?

Шардали: – Это произвело на население мощное психологическое воздействие, многие после этого переходили в нашу веру без всякого сомнения.

Аббас: – Ты тонкий психолог, Шардали.

Шардали: – Пока мы не начали рубить головы детей, их родители не понимали, что от них требуется.

Павел: – Шардали, ты понимаешь, что сведения о том, что ты тут устроил, попали в мировую прессу…Ты думаешь, что нет предателей и среди нас? И те, кто под страхом смерти приняли джабиризм, не рассказали о тех зверствах, которые тут случились?

Шардали: – Господин генерал, мы же сняли фильм о том, что это русины убивали наших братьев.

Павел: – Сняли…А есть и другие фильмы. Вы не изолировали город, многим удалось уйти. Понимаешь? Операцию ты провалил.

Шардали: – Я делал все ради Бога и ради вас, господин Павел. Я спал не более часа в день. Лично участвовал в казнях. Даже поесть не успевал.

Аббас: – Сильно похудел, как я погляжу. Осунулся.

Павел: – Тебе никто не отдавал приказ, что русинов нужно подвергать пыткам и проявлять чрезмерное насилие.

Шардали: – Отдавали. У меня есть секретная директива от генерального штаба, подписанная генералом Махмади. И ваша подпись на ней имеется.

Павел: – Шардали, в директиве было главное – в случае применении силы со стороны войск президента Лазича. И угрозы потерять город. Только тогда пойти на крайние меры. А такой угрозы не было. Войска Лазича были выбиты из города за один день и рассеяны в горах.

Шардали: – Такая угроза была, господин генерал.

Павел: – Почему я не видел доклада? Где докладная записка?

Шардали: – Около месяца назад партизаны утром заняли северную часть города. Шли тяжелые бои. Благодаря этому наступлению мы смогли снять фильм о зверствах русинов.

Павел: – Как это?

Шардали: – В результате атаки пострадали наши мирные жители. Около сотни убитых. Это все мы и снимали. Атаку мы отбили к вечеру. В ответ на эти действия я был вынужден приступить к выполнению директивы в полном объеме.

Павел: – Сейчас в городе есть русины?

Шардали: – Есть, около тысячи человек. Все они зарегистрированы как принявшие джабиризм. Сейчас в городе спокойно. Наши подразделения полностью контролируют ситуацию.

Аббас: – Спокойно. Только в Ясеваце может начаться эпидемия холеры? Не знаешь, что у тебя под носом делается? Зачем ты сбрасывал трупы в реку? Да еще и в таком количестве?

Шардали: – Не подумал, господин полковник.

Аббас: – А ты, о чем думал? Несколько тысяч тел отнесло вниз по течению. К соседям. Мы говорим, что это жертвы резни, устроенной русинами. А что нам остается делать?

Павел: – Медики сюда приехали. Эпидемиологи. Французы. А что делать? Мы их пригласили. Своих у нас нет. И как ты думаешь, что они расскажут, когда вернутся домой?

Шардали: – Да как труп русина отличить от джибрила?

Аббас: – По-моему, тебе пора отдохнуть, Рамзан.

Павел: – Никаких следов быть не должно? Понял? Подчищай все. Даю тебе сутки. Максимум двое. Французы будут тут послезавтра к вечеру.

Аббас: – Церкви целы?

Шардали: – Целы. Но не все. Все равно там никого нет. Священников и монахов почти всех казнили.

Аббас: – Что значит не все?

Шардали: – Некоторые сгорели.

Аббас: – Снести. И выровнять эти места. Чтобы даже намека не осталось, что там что-то было. На следующей неделе начнем строить на этих местах молитвенные дома. Кто-то из монахов ушел в горы? Верно?

Шардали: – Если ушли, то не больше десятка человека. Операция по их поимке идет.

Павел: – Рамзан, ты слышал о полковнике Ракове?

Шардали: – Нет. Это кто?

Павел: – Твои люди взяли его в горах, а ты не в курсе.

Шардали: – Да. Арестовали некого гражданского, но его брали не мы. Его брали люди полковника Измита.

Аббас: – А твои люди что умеют? Рубить руки и ноги, головы? Отрезать языки? Если я увижу хоть одного из твоих солдат с бусами из глаз или с языками на поясе, расстреляем на месте. Я таких уже видел. В городе остается президентская рота. Будешь подчиняться командиру этой роты – майору Али Мураду. Наведете порядок. Если за двое суток не выполнишь все, что мы тут тебе говорили, будешь как русины – лежать на дне реки. Все ваши серпы уничтожить. Дисциплина и порядок.

Шардали: – Слушаюсь, господин полковник.