Дом Анны

Богданов: – Точно так. Решение о ядерной бомбардировке принимали масоны. Думаете, другие отвратительные решения о войнах и убийствах – случайность? Все строго выверено. Рассчитано. Послевоенная история – это история расцвета масонов.

Алов: – Неужели победа будет за ними? Никто не сможет помешать? Или отсрочить их триумф?

Богданов: – Как вам, сказать, дорогой Николай. Наша победа – сохранить свою веру, свою душу… Если власть для них важнее спасения души и обретения Царства небесного, что же теперь? Это их выбор…Триумф? Калифы на час. Для вечности срок их власти – ничто.

Алов: – А взять в руки оружие?

Богданов: – Я думаю, что это время придет…Но не хотелось бы. Это не богоугодно. И это, скорее, наказание для всех нас, чем благо.

Алов: – Война?

Богданов: – Любое кровопролитие – не есть благо (пауза). Николай, вы знаете… Я ведь летом ездил на Афон, чтобы проститься с отцом Климентом.

Алов: – Схиигумен Климент? Преставился?

Богданов: – Да. Ведь это он передал мне Чудотворный образ пятнадцать лет назад. В иконописной мастерской я увидел образ Иверской Богородицы. Недавно написанный. И так он мне понравился. А монах-иконописец отказался мне его продать. И когда я уезжал, отец Климент у ворот монастыря остановил меня и отдал мне икону. Кто знал, что эта икона будет чудотворной? А ведь она начала мироточить почти сразу, как я приехал домой, и поставил ее рядом с другими иконами. Пятнадцать лет мироточит. Кроме Страстных недель.

Алов: – И что сказал отец Климент перед смертью? Он ведь сказал Вам что-то важное?

Богданов: – Эх…Николай. Сказал, что произойдут страшные события в моей жизни. И имя мое будет оклеветано.

Алов: – Неужели нельзя ничего изменить?

Богданов: – Мне сон был. Недавно. Я лежал в какой-то комнате. Как будто гостиница. И район какой-то нехороший. Нечистый. И был я связан толстыми канатами и веревками, и рот был завязан. И не мог я ни говорить, ни кричать…А только молился в себе…Видно такую смерть уготовил мне Господь…

Алов: – За что же так, Иван Сергеевич?

Богданов: – Мы ведь должны быть готовыми умереть за истину в любой момент. Хотя, конечно…Мы никогда по-настоящему не готовы…А клевета…Что клевета…Мое имя – ничто. Оно будет оклеветано, но рано или поздно, правда откроется. Когда клевещут на святых отцов, на старцев – это гораздо страшнее. И когда это делают братья по вере. Из чистой зависти или от обиды. Это во много раз хуже, чем клевета на такого никчемного для Бога человека, как я.

Алов: – Как же все случится? Если есть знак и даже обстоятельства Вам показаны, может быть можно избежать этого? Ведь всё в ваших руках: ехать в эту гостиницу или не ехать.

Богданов: – Я даже не знаю, когда это будет…И может быть, и не гостиница это вовсе. Не знаю. Может быть, я должен принять это со смирением? Как император Николай принял всё, что ему было предсказано…

Алов: – А ваша миссия? Неужели она должна закончиться именно так?

Богданов: – Вот митрополит Мелетий письмо прислал…

Алов: – О чем же? Что пишет?

Богданов: – Говорит, что должен упорядочить мои скитания по свету…Просит, чтобы я на каждую поездку получал его благословение.

Алов: – Как же это возможно?

Богданов: – По телефону, я думаю…

Алов: – Мне кажется, что это разумное решение.

Богданов: – Николай, митрополит Мелетий не мой духовник…Почему я должен согласовывать с ним свои действия? Я свои поездки согласовываю с настоятелями тех приходов, куда я еду. А почему он берет на себя смелость решать, куда мне ехать? Я еду по воле Божией Матери. По ее святым молитвам. Если он считает, что выражает ее волю…То на это должны быть веские аргументы. Икона находилась в соборе, где он служит постоянно, какое-то время. Но это не значит, что он имеет право управлять мною. Икону могут увидеть в любой точке мира. Получить от Господа благодать, исцеление, вразумление через ее непосредственное созерцание…А если она будет постоянно находится в его соборе, то немногие смогут приобщиться.

Алов: – Иван Сергеевич, я думаю, что он беспокоится о безопасности иконы и вашей безопасности…

Богданов: – Все, что случится со мной и с иконой – воля Божия…Я так думаю. Как нужно, так и будет. А его беспокойство мне не понятно.

Алов: – Вот как…Вы знаете…Ходят слухи…Может быть, вы поэтому занимаете такую позицию?

Богданов: – Это не слухи, Николай.

Алов: – Вы поняли, что я о митрополите?

Богданов: – О ком же еще? Конечно…

Алов: – Так вы знаете?

Богданов: – Знаю, очень многое знаю. И как он стал митрополитом, и как познакомился с масонами. Он член масонской ложи "Гармония". И уже давно. Люди, получившие власть, являются рабами тех, кто дал им свое благоволение. Это еще Василий Великий сказал…

Алов: – Это точно? (удивленно)