Дом без номера

Дверь за спиной захлопнулась, и я знала – для меня она больше не откроется, поэтому не надо оглядываться, втайне лелея надежду когда-нибудь вернуться. Если человек хоть раз оглянулся, он рано или поздно захочет повернуть назад, а это невозможно: нельзя вернуться в мгновение, которое ты уже прожил. И в счастливых воспоминаниях нет будущего – ни капли. Честно-честно! Да и поворота назад нет, это иллюзия. Но приятная и правдоподобная, не спорю.

Тогда меня ждал новый, но уже такой родной мир. В кармане лежали верные карты – оставить их в доме рука не поднялась: как я же без них? И как же они без меня?

Ласково потрепав меня по щеке, ветер полетел по своим делам. У него их много: пока никто не мешает, надо поболтать с деревьями, постучаться в окна и двери, напоминая людям всё, о чем они забыли.

«Влюбленные», – сказали мне карты, когда я машинально вытащила из кармана плаща первую попавшуюся, на ощупь. Какие «Влюбленные», если я только пришла? Я помню, что подняла глаза, спрашивая совета у неба, но взгляд уперся в окно, где очень серьезная парочка – он и она, лет трех-четырех, – прижавшись носами к стеклу, самозабвенно строили рожи прохожим. Вырастут – и забудут друг друга, потом снова встретятся и поженятся, придут в этот переулок – увидят, вспомнят, посмеются и купят здесь дом для своих детей.

Потом выпала «Звезда» – этим карты меня уговорили. «Звезда» – это место, где тебя если не всегда, то именно в эту минуту ждут. Ниточка такая, очень важная.

Я постучала в первую попавшуюся дверь, из-за которой гостеприимно пахло кофе. Зазвенел колокольчик – ну куда же без него? Внутри, подперев кулаком голову, сидела скучающая хозяйка. Услышав, что я вошла, она встрепенулась и тепло, с улыбкой, поприветствовала меня.

Она сразу поняла, что я не случайная посетительница, забежавшая спрятаться от дождя в уютной тишине ее кофейни. Нет. Как и положено порядочной хозяйке кафе, она была немножечко ведьмой. А как же иначе? Ведь именно здесь люди оставляли свои беды, сбрасывали с плеч тяжелые одежды усталости и дневных недоразумений, а уходя, уносили с собой звонкие подарки, которые хозяйка спрятала у них в карманах. А сама хозяйка, крякнув, вылезала из-за стойки, забавно переваливаясь (я только потом узнала, что она разменяла уже не первый век), шла в центр комнаты и с веселым окликом выметала все неприятности, горести, усталость и бедность на улицу. Как тараканов. И чужие проблемы и беды, сердито шевеля усами, разбегались кто куда.

Так я нашла себе очередной дом.

Я варила кофе, пекла сладкие булочки, а иногда, услышав зов, подходила к случайным посетителям и предлагала им погадать; и они, как ни странно, никогда не отказывались.

Потом я научилась фотографировать, и это снова полностью изменило мою жизнь.

А дождь всё барабанил по крышам домов, умывал улицы и напевал под нос свой любимый блюз, и ему не было никакого дела до меня. В этом отличие волшебников от людей: они сами разбираются со своей судьбой, предназначением и прочими сопутствующими их рождению событиями. И до окружающего мира дождю тоже не было никакого дела: он здесь не просто гость, а член семьи и вообще, самый важный на свете. Дожди – они такие: редко считаются с общественным мнением. Оно и к лучшему: представь себе дождь, спрашивающий у нас совета!

Хлоя закончила свою историю и грустно улыбнулась Лорелей. Та, подперев рукой щеку, смотрела в окно.

Русалка не скучала по родному дому – как большинство подлунных детей, она считала своим домом весь мир. И все же Лорелей немного жалела подругу. Пусть они и познакомились недавно, но уже успели проникнуться какими-то общими тайнами, любовями и общим смехом. Если Лорелей, при всей своей русалочьей неулыбчивости, в душе всегда пребывала в хорошем настроении, то Хлоя, несмотря на яркую улыбку, всё больше скатывалась в бездну мизантропии. При этом она не переставала искренне любить окружающий мир, мужа, детей и друзей. Просто…

Просто у беременных так бывает. В какой-то момент они начинают видеть всё вокруг болезненно ярким и подсознательно побаиваются выпускать в эту реальность своего ребенка. А может быть, включается сигнальная лампочка легкой ревности: как тот, кого ты столько времени носила под сердцем и кто был только твоим, вдруг станет «всехним»? Все смогут на него смотреть, играть с ним и любить его… Вроде и хочется разрешиться от бремени поскорее и посмотреть на того или ту, в ком смешались две родительские жизни, заглянуть в глазки, подуть на личико, – и в тоже время не хочется ни с кем делиться. В общем, у женщин так бывает.

«Это нормально», – решила для себя русалка.

Глава 23 Психолог и его пациентка

Доктор зашел в свой кабинет и через пару минут вышел крайне озадаченный.

– Анна, – спросил он медсестру, – вы не видели новый справочник по синдромам, который я привез с саммита?

– Нет, пан доктор.

– Как жаль! Жаль, но ладно, поищу… Кто у нас следующий на прием?

– Пани Стерлигова. Ох…

– Ничего, Анна. Ничего страшного. Всего лишь еще одна наша пациентка.