Дом без зеркал (СИ)

Как раз закипел чайник, и все трое сели ужинать. Лицо девушки озарилось счастливой улыбкой, когда Раймонд достал из холодильника мороженое и поставил перед ней. Хелена тоже улыбнулась, глядя, с каким упоением Лайла ест десерт. И если бы не тревога за будущее подопечной, то женщина была бы счастлива.

========== Дом № 2 ==========

— Я хочу купить дом для Лайлы, — Раймонд Леон сидел в кресле напротив Хелены Блюхенгер.

Поскольку девушка была ещё несовершеннолетней, ему пришлось установить над ней попечительство. Это решение пришло к нему не сразу. Лайла прожила у него около четырёх месяцев и была готова вступить в права наследства, когда страж решил не допустить, чтобы доктор была единственным опекуном девушки. Тем более что Лайла по-прежнему наотрез отказывалась вернуться в больницу, предпочитая жить в небольшой квартире стража времени. Он как-то незаметно привык к её присутствию в своей жизни. Девушка многому научилась за время их совместного проживания — Раймонд постепенно учил её пользоваться бытовыми приборами, готовить и становиться более самостоятельной. И хотя во многом она оставалась наивным ребёнком, теперь он уже не боялся оставлять её одну дома, гадая, будут ли квартира или девушка целы и невредимы к его приходу. Даже если ему приходилось задерживаться, он не волновался за неё. Только обязательно предупреждал, чтобы она не ждала. А потому он подал заявку и разделил обязанности попечителя с доктором, что позволяло ему контролировать и её тоже.

— У неё есть дом, — нахмурилась Хелена.

Особой симпатии эти двое друг к другу не испытывали. Она считала недоразумением, что Лайле так понравился этот человек, и никак не могла понять, что же в нём так привлекло её. Он подозревал в ней корыстный интерес и до сих пор занимался расследованием. Были подняты все каналы, легальные и нелегальные, но пока никакой зацепки найти не удалось. Ему даже не удалось выяснить имена всех любовников Марты. А потому оба придерживались политики вооружённого нейтралитета ради счастья и спокойствия своей подопечной.

— Она не хочет там жить. Я разговаривал с ней об этом, мы даже съездили туда. Лайла подошла к двери, а потом развернулась и села в машину. Она наотрез отказалась заходить в дом и сказала, что жить там не будет. Поэтому я думаю, что тот дом надо продать и купить новый, в котором её не будут преследовать болезненные воспоминания.

— Но откуда взялась такая идея?

— В квартире пространство очень ограничено. Она чувствует себя, как птица в клетке. Я хочу, чтобы у неё был просторный дом и сад, где она могла бы гулять. В каком-нибудь тихом районе без любопытных и назойливых соседей.

— Она любит вас?

— Я собираюсь на двадцатипятилетие сделать ей предложение, — невозмутимо отозвался он. — Если вы дадите согласие, то можем ускорить этот процесс на два-три года.

— Вы действительно её любите? — пронзительно взглянула на него Блюхенгер.

Раймонд выдохнул и прикрыл глаза. Руки его с силой сжали подлокотники кресла. Ему на работе надоели намёки и разговоры за его спиной о том, что он сделал выгодную партию и воспользовался служебным положением, влюбив в себя богатую наследницу жертвы преступления, которое он до сих пор не может раскрыть. Всё это было так грязно и неприятно, но он находил в себе силы сдерживаться и не обращать на это внимания. От его недалёкого окружения иного и не ожидалось, а доказывать каждому идиоту, что есть что-то кроме его убогих представлений о жизни и любви, он не собирался, тратя свои силы и драгоценное время, которое он мог провести с гораздо большей пользой в компании чудесной девушки.

— Представьте себе, да, — насмешливо улыбнулся он, с вызовом глядя в глаза доктора. — Каким бы невозможным вам это не казалось.

— Я просто за неё переживаю.

— Не вы одна.

— И хочу, чтобы Лайла была счастлива.

— В настоящее время я единственный человек, который может действительно осуществить это.

Они оба помолчали некоторое время, каждый думая о своём. Неожиданно Раймонд заговорил:

— Вчера ночью она пришла ко мне.

— То есть как?

— Она спит в спальне на кровати, а я на диване в гостиной. Так вот вчера ночью она пришла и легла рядом со мной.

Перехватив возмущённый взгляд доктора, страж неожиданно улыбнулся:

— Прижалась ко мне и положила голову на моё плечо. А я обнял её. А потом мы уснули, слушая, как бьются наши сердца. Ничего из того, что вы подумали, доктор, — не удержался он от шпильки.

— По закону она несовершеннолетняя, мистер Леон.

— Ей двадцать один. Раньше полное совершеннолетние наступало в этом возрасте.

— Это было раньше. До того, как у нас появились часы. И теперь совершеннолетним считается тот человек, у которого они начали свой отсчёт. И не мне вам об этом рассказывать. Это ваша работа.

— Но у неё счётчика нет, — возразил он. — Она этакий человек из прошлого. И её время, в отличие от нашего, ограничено. Таким образом, я считаю, что мы не вправе отнимать у неё возможность насладиться счастьем, подстраиваясь под современные правила.

Хелена сочувственно-насмешливо смотрела на собеседника.