Дом близнецов

Валентин выбежал из холла и устремился к трансформаторной будке. Гул трансформаторов обозначил зону опасности. Прислонив к стене наклонную доску из тех, что были сложены штабелем на земле, лунатик легко вбежал на крышу и поставил ногу на кабель, косо идущий вверх к макушке первой бетонной опоры. Если бы не эффект мандрагоры, умноженный на вдохновение лунатика, беглецу никогда б не удалась сумасшедшая затея, а она удалась, хотя шаги стали короче и осторожнее. Дойдя до первой опоры, он передохнул, поджав ногу, как аист, сначала правую, затем левую, после этого пустился по кабелю дальше. Позади остался городок строителей, потянулись по сторонам лапы сосен и верхушки елей. А вот и периметр зоны. Его было легко узнать по обилию света, озарившего сетчатую ограду высотой до пяти метров. Но вот и она позади. Кабель полз дальше в сторону ЛЭП, чей контур уже был явственно виден. Внезапно Валентин зашатался и замер. Вдохновенная сила победы над тяжестью стала стремительно гаснуть. Боже! Эффект мандрагоры стал меркнуть.

Небо озарили сполохи близкой грозы.

Лунатик почти что очнулся… Валентин с ужасом увидел, что он стоит, покачиваясь, на электрическом кабеле в резиновой оболочке, на высоте пятиэтажного дома между двумя бетонными опорами, и до ближайшей опоры еще пять-семь шагов. Если бы он очнулся чуть раньше, он бы сорвался. Закрыв глаза, чтобы не выпустить из-под век ауру мандрагоры, Валентин сделал пять шагов в полном мраке и нашарил носком шероховатую макушку бетонной опоры. Ее размер был не больше развернутого носового платка; посередине площадки проходил желоб для кабеля. Не открывая глаз, сырой от ужаса, Валентин, потерявший силу безумия, сначала присел на корточки, затем, обхватив руками вершину столпа, стал нашаривать ногой стальную скобу, верхнюю из череды скоб, идущих к земле вдоль грани столба. Есть!

На то, чтобы спуститься к земле, ушло почти полчаса и тут, у самой земли человек все же сорвался, больно ушибся, но ничего не сломал. Оказалось, что шлем мандрагоры — обыкновенный бабий чулок, который он натянул на голову и закатал снизу валиком до подбородка. Фу! Чары кончились. С омерзением содрав капрон с головы, Валентин бросил обманку на землю и припустил рысцой сквозь лес в сторону близкой дороги.

Чувство жути от вида сросшихся близнецов вновь подступило к сердцу. Но лес становился реже, стали попадаться поляны, он ликовал. Даже гроза осталась позади громыхать над берегом моря. Еще немного — и он на свободе, прощай, Хегевельд! И тут цап… нечто лязгнуло и страшно схватило стальными зубами правую ногу. Беглец с разбега упал на землю и на миг потерял сознание от боли. Но даже в состоянии нуля он понял — капкан! Его правая нога угодила в охотничий капкан на крупную дичь. Валентин застонал, подергал цепь, уходящую в землю… попытался разжать зубья стальной дуги, что акулой вонзилась в ногу ниже колена, увидел струйки крови, бегущие из-под клыков…

Гроза облачной темью свернула к морю, летняя ночь стала светлеть.

Первые признаки погони появились минут через десять вместе с рассветом.

Сначала вертолет, который летел вдоль просеки для опор кабеля стал кружить, словно знал маршрут беглеца, как раз у той опоры, на которой лунатик проснулся, хотя анаконда ползла резиновым брюхом гораздо дальше. Выпустив ослепительный луч света, вертолетчик, сместившись точь-в-точь туда, куда помчал гость, легко обнаружил человека в центре поляны и убедившись, что жертва в капкане, резко взмыл вверх.

Затем донесся лай собак. Ближе, еще ближе…

Валентин стал на четвереньки, чтобы встретить гибель лицом к лицу. Вот дружно заколыхались кусты на краю проклятой поляны, и сразу шесть сук, оборвав лай, рыча, кинулись к человеку и опрокинули наземь, клокоча, но не терзая, а только прижав клыками контрольные точки: горло, руки, ноги. Последняя сука уткнулась в пах, нащупав клыками причинное место. Выученные псы ждали команды «фас», чтобы разорвать беглеца в клочья, борясь с силой инстинкта — догнать и убить. Но команды «фас» не было, и стая была измотана ожиданием, пока не прозвучала команда: «фу»! Жертва услышала рыданья собак, обманутых счастьем погони.

На поляну вышел князь в охотничьей куртке, тирольской шляпе и высоких резиновых сапогах. Рядом с князем брел черный ньюфаундленд Клавиго. Но вся его задняя часть была уложена в сетчатую коляску для собак-инвалидов, и колесики гуманизма елозили по траве. Следом вышагивали три секьюрити в камуфляжной форме, псарь Вася Цап и исчезнувший секретарь, который вдруг нес в одной руке — носками вниз — туфли сыщика, брошенные в номере, а в другой — складной стул, который поставил рядом с капканом, проверил, прочно ли тот стоит, и дал знак боссу: садитесь.

Несколько минут князь проверял координаты пойманной жертвы по карте, которую вручил секретарь, а один из секьюрити светил фонариком.

Они говорили, не обращая внимания на пленника.

— Вот этот капкан, номер двадцать два, на кабанов и волков… точно в центре овальной поляны, и мой планшет через поисковую систему GPS показывает тоже самое, — говорил секретарь.