Дом Черновых

Поражение первой русской революции Скиталец переживал очень тяжело. Его настроение находит выражение в «Этапах» — хроникальной повести о трагических переживаниях растерявшегося в связи с поражением революции героя-интеллигента. не связанного с народом. Повесть была напечатана в 1908 году в «Знании» вопреки желанию Горького, осудившего Скитальца за создание этого пессимистического произведения. «Три года тому назад, — писал Горький Скитальцу, — наша страна пережила великое сотрясение своих основ, три года тому назад она вступила на путь, с коего никогда уже не свернет, если бы даже и хотела этого. Неужели этот поворот, историческое значение которого так огромно и глубоко, прошел для вашего героя незамеченным, не оживил, не расширил, не взволновал вашей души радостным волнением, не зажег огонь вашей любви к родине новыми, яркими цветами? Повесть говорит нет…»[11]

С повестью «Этапы» и этим суровым письмом Горького обычно связывают отход Скитальца от горьковских позиций и разрыв со «Знанием». В действительности же это было значительно сложнее. Самого Скитальца «вопрос об „отказе“ от Горького» сильно волновал, и он рассказал об этом в своих записках, относящихся к тридцатым годам, когда работал над воспоминаниями о Горьком. Нам известны два его объяснения на эту тему: «Судьба книгоиздательства „Знание“». Из «дневника» и «По вопросу „об отказе от Горького“. Годы реакции»![12] И в том и в другом объяснении рассказывается о конфликте не с Горьким, а с Пятницким, фактическим хозяином деловой стороны «Знания». Пока был Горький, все доверяли ему, но с его отъездом за границу во главе самого большого издательства в России остался заведующий «Знанием» Пятницкий, — пишет Скиталец. «Знаньевцы», недовольные денежной стороной порядков книгоиздательства, потребовали от Пятницкого отчета в денежных делах издания и предложили организовать «Знание» на товарищеских началах, как это уже давно предполагалось. Для переговоров с Пятницким была избрана делегация, в которую вошли Л. Андреев, Бунин и Скиталец. Издатель, не желая разговаривать по щекотливому вопросу с делегацией, сказал: «передайте писателям: все останется по-старому, недовольные могут не сотрудничать в „Знании“. — И добавил: был бы у меня Горький, а вместо всех вас можно других набрать». «После такого ответа, — заканчивает Скиталец, — „знаньевцы“ демонстративно ушли из „Знания“ и рассыпались кто куда!..»[13]. Ушел и Скиталец. Неблаговидная роль Пятницкого была до конца раскрыта Горьким, заставившим отчитаться компаньона. При этом отчете выяснилось, что Пятницкий скрыл истинные размеры колоссального тиража «Знания», что сам Горький оказался в неоплатном долгу у него, что само издание числилось частной собственностью того же Пятницкого. Горький также порвал с издательством, которое вскоре захирело. Таково объяснение самого Скитальца о причинах разрыва с издательством «Знания». Следует заметить, что не совсем убедительно его объяснение причин, приведших к разрыву. Так, Скиталец ни словом не обмолвился о том, что Горький, вынужденный жить за границей, требовал, чтобы «Знание» усилило борьбу за высокоидейную литературу. В этом плане, в частности, высказывался Горький и об «Этапах» Скитальца. Но этого требования не мог осуществить Пятницкий, буржуазный демократ, что и привело к разрыву Горького с издательством. Учитывая этот недостаток в объяснениях Скитальца, мы не можем не считаться с теми фактами, которые он освещает в своих объяснениях «Судьба книгоиздательства „Знание“».

После «Этапов» Скиталец отходит от активной литературной деятельности. В этом проявилось чувство растерянности в связи с реакцией в стране, в связи с тем, что опять поднял голову «дракон, обожравшийся человеческой крови», но поэт все же верит, что «там — внизу — побежденные точат мечи» («Тихо стало кругом»). Без того тяжелое состояние писателя усугублялось обострением его личной драмы — трагической болезнью и смертью любимой жены (1907–1917). Это была «чугунная ноша жизни» Скитальца. «До крови врезалась она в мои плечи, вся душа моя в крови», — говорил он сам об этой «чугунной ноше». В письме к брату А. Г. Петрову Скиталец прямо указывает на связь этой драмы с творческой деятельностью: «„Незаметная драма“ конфликта личности и семьи, пережитая мною сначала в ранней юности, а потом повторившаяся в расцвете сил, дала отрицательные результаты в моем творчестве»[14].