Дом Червя

И, наконец, однажды вечером, вооружившись своим свитком и всеми подобающими приспособлениями, он выбрался окольными тропинками из города и отправился на лесистый холм, которого избегали батраки, знающие истории о том Старике, О Котором Никто Не Любит Говорить. Йок понимал, что эти истории правдивы. Когда он вышел в путь, ещё не стемнело. Но вскоре звезды выползли из-за горизонта на востоке, и ночь подкралась как хищник. Красная Бетельгейзе угрожающе смотрела сквозь зловещие облака, но толстый писарь не обращал на неё внимания; он продрался сквозь бдительные, злые деревья, колючки и шипы к тому самому подозрительному дому, где крысы богохульно веселились и хихикали, где пауки с сапфировыми глазами безумно вращались в темноте. Йок имел веские основания полагать, что его ужасающий бог находится в этом доме и спит. Он вошёл внутрь через заднюю дверь, очень осторожно пробираясь по фрагментам разбитых каменно-серых звезд, которые почти его не беспокоили. Йок направлялся в тот полутёмный пятиугольный зал, где было тихо и лежала пыль, не тронутая Временем, где когда-то пьяный старик говорил своим гостям о страшных вещах. И там, в пыли Йок начертил три колдовских концентрических круга, как это предписано в подобных ритуалах, зажёг чёрную свечу, сделанную из жира трупов, и трижды произнёс призыв к тем существам, которые ждут таких заклинаний, будучи где-то за пределами Мира. Но совсем ничего не произошло.

Итак, Йок-некромант злобно выругался, бросил все магические принадлежности и выскочил из Дома Червя, забыв, что не все существа, которые приходят, когда их вызывают, видимы человеческому глазу; факт, который непростительно забывать. И в ту ночь что-то последовало за Йоком до самого его дома.

Теперь, когда прошло две недели после этого случая, и несчастный продавец мирры последовал за десятью своими соседями, батраки были, по понятным причинам, взволнованны; но в их враждебном отношении к дряблому писарю было что-то не вполне логичное. Разумеется, никто не видел Йока, похищающего людей, только скопление теней и внезапно обрывающиеся крики, указывающие на то, что случилось нечто ужасное. А потом люди узнавали, что кто-то пропал без вести. Действительно, когда эти прискорбные события окончательно прекратились, Йок, казалось, исчез совершенно так же, как и другие. Больше он не шпионил за людьми, молча прохаживаясь по Пути Гробниц, как раньше, и не смотрел злобно на честных батраков из своего окна. В тайных храмах люди возжигали ладан и благодарили непостижимых богов. Но были и другие, которые шептали, что писарь всего лишь прячется от посторонних глаз и замышляет новое богохульство, подобного которому не видели многие годы, больше ста лет с тех пор, как этот печально известный старик поднял из ада Дом Червя. Действительно, эти люди указывали, что уже крылатый дьявол спустился с Луны, чтобы освещать порог дома колдуна. Никто, казалось, не помнил, чтобы дьявол улетел, когда на стуки людей в дверь колдуна никто не открыл.

Вскоре соседи Йока вовсю жаловались на ужасный запах и на упитанных крыс, которые ночью собирались на Улице Лягушек и нападали на прохожих. Наконец, мрачный мэр и пять его стражников, подстрекаемые теми жрецами с пустыми лицами, которых когда-то расстроил смех Йока, и которые надеялись вернуть свои души, что забрал колдун, пришли вооружённые свитками и священными амулетами, и воспевали имя богини Н'тсе-Каамбл, великолепие которой разрушило миры. Мэр, стражи и жрецы отправились прямо по ненавистной Улице Лягушек с площади Тринадцати Гранатов, распевая имя Н'тсе-Каамбл, и пухлые крысы поспешно бежали с их пути. Они подошли прямо к этому подозрительному порогу дома Йока, где им пришлось ждать, пока один жрец не взломает замысловатый чёрный замок и, ревностно бормоча молитвы каждый своему конкретному богу, мэр и жрецы вошли в дом закрыли за собой дверь.

Не прошло и нескольких минут, как все они лихорадочно выбежали, чтобы спрятаться в переулках и других невероятных углах, и неохотно рассказывали о том, что увидели.