Дом, что любил меня (ЛП)

Шон поцеловал ее лоб, а затем забрался к ней на кровать. После БДСМ-сессии сабмиссиву всегда требовалась забота, так что он был намерен немного поухаживать за ней, прежде чем перейти в профессиональный режим. Грейс перевернулась, и теперь лежала на спине. Она была так прекрасна. Богиня в покое, воплощенная умиротворенность. Со звучным вздохом сожаления, Шон протянул руку и осторожно снял зажимы с ее сосков. На мгновение прекрасное лицо Грейс исказилось от боли, вызванной резким притоком крови. Шон наклонился и поцеловал пострадавший участок ее плоти, после чего переключился на соседний. Он опустил голову и точно так же поцеловал второй сосок. На этот раз Грейс протянула руку к его голове, и зарылась пальцами в белокурые волосы.

— Я люблю тебя, — выдохнула она.

Как ни крути, а ее слова ударили его, словно обухом топора по голове. Он почувствовал себя маленький жуком, которого только что раздавил неудержимо несущийся локомотив. Шон замер и впал в ступор — реальность внезапно обрушилась на него.

Грейс любит его. Она произнесла эту фразу вслух. Произнесла слово на букву «Л», и отнюдь не то, от которого он всегда немного заводился (прим.: на сленге «слово на букву Л» может значить как «любовь», так и «лесбиянка»). Она сказала то, которое пугало его до усрачки. Его сердце бешено заколотилось в груди, едва он осознал, что от него ждут хоть какого-нибудь ответа. Что же он должен ответить? Шон знал, что хотел сказать, но Грейс вряд ли ему поверит. Даже если сейчас она поверит в его искренность, то позднее решит, что это была ложь. Ему очень не хотелось врать ей, но и сказать правду было выше его сил. Боже, неужели он любит ее? Шон знал, что Грейс была для него той самой. Он просто сомневался, что вообще верит в саму идею любви.

Грейс легонько оттолкнула его от себя и села.

— Что ж… впредь будет мне наука — не говорить без разрешения.

Шон заглянул ей в глаза. Они были широко раскрыты, но он никак не мог поймать ее взгляд. Она разглядывала свои руки.

— Грейс…

Когда она наконец-то взглянула на него, на ее лице появилась радостная улыбка. Чрезмерно радостная.

— Ты что-то говорил насчет ванной? Думаю, будет лучше, если мы просто примем душ. Завтра мне очень рано вставать, да и голова у меня слегка кружится. Мне хотелось бы немного поспать.

Грейс начала слезать с кровати. Шон схватил ее за запястье.

— Я сказал ванна, Грейс. Мы все еще в спальне или нет? Я по-прежнему здесь главный.

— Не хочу больше играть, Шон.

— Я и не играю. Секс может быть игрой, но не чувства. Чувства самые настоящие. Малышка, я рад узнать, что ты чувствуешь ко мне. Я тоже от тебя без ума.

Шон вновь притянул ее к себе и обнял. Поначалу она держалась скованно. Мужчина был терпелив. Он провел рукой по ее спине, исследуя линию позвоночника, и переплел свои ноги с ногами Грейс, не имея ни малейшего желания прерывать момент их близости. А потом — приник губами к ее рту, настойчиво проталкивая внутрь свой язык. Шон застонал, когда она разомлела под его натиском и подчинилась, после чего перевернул Грейс на спину и накрыл ее тело своим. Он не собирался ее отпускать. Никогда не отпустит ее от себя. Эта женщина принадлежала ему.

Шон заставил ее раздвинуть ноги, не думая ни о чем другом, кроме желания взять Грейс без промедления, заклеймить ее собой. Его член снова был в полной боевой готовности, что само по себе было из разряда чудес. Он всегда нуждался в передышке между заходами, но только не с Грейс. Страсть к ней была похожа на всепоглощающий голод, который никак невозможно утолить. Мужчина прижался лбом к ее лбу и вошел в нее.

— О, Шон.

Не «Сэр» в этот раз. Шон знал, что сейчас она не играет. Игры кончились.

Он вышел из нее, а затем толкнулся обратно. Она ощущалась восхитительно вокруг него. Такая горячая, такая узкая и жаждущая. Он не мог этого сказать. Не мог сказать ей, что любит ее, но мог показать. Мог дать ей это прочувствовать. Шон позволил себе лечь на нее, приникнуть к ней всем телом, заставляя ее принять на себя весь его вес. Грейс могла выдержать это. Она была его парой. Вместо того, чтобы протестовать против грубого обращения, Грейс старалась держаться. Она мертвой хваткой обвила его талию ногами, а руками впилась ему в спину. В первый раз, казалось, ему понадобилась целая вечность, чтобы кончить. Но в этот раз Шон быстро вышел на финишную прямую и уже стремительно приближался к своей кульминации. Как же приятно было быть в ней, без всяких преград между ними. Пожалуй, даже слишком приятно. Его не покидало смутное чувство тревоги. В голове у Шона зазвенел тревожный звоночек — на нем не было презерватива. И он вот-вот готов был излиться. Недолго думая, Шон решился кончить, будучи глубоко внутри нее. Его яйца поджались, словно выражая полное согласие с этим далеко не самым мудрым решением.