Дом для Кузьки (СИ)

Идти с Катей с ресторан, пусть даже в какое-то место на окраине, не хотелось. И вовсе не потому, что он стеснялся, что его увидят с Катей. Очень не хотелось самому видеть кого бы то ни было. Когда он увидел Катю в полубессознательном состоянии на полу, внутри все словно оборвалось, было страшно до дрожи в руках, что с Катей случилось что-то серьезное, непоправимое. Когда увидел инструкцию, испугался, что Катя его никогда не простит, запишет в моральные уроды раз и навсегда. От этого было больно и тошно, но оставалась надежда, что Ромка выкрутится. Призрачная такая надежда, зыбкая. И только когда Ромка стал рассказывать свою версию событий, он поймал себя на том, что испугался тогда именно за Катю и что она не простит его лично. Мысли о Зималетто и о том, что будет с компанией, если с Катей что-то случится или она решит отомстить, пришли гораздо позже, когда Малиновский все раскладывал по полочкам. Все это окончательно выбило Андрея из колеи.

Хотелось тишины и возможности подумать, успокоиться. Так что рестораны и бары отпадали. Первым порывом было поехать на квартиру Малиновского, но пока спускались с Катей в лифте, решил, что поедет с Катей к себе домой. Там все свое, привычное, и там их никто не потревожит. Да, ему бы в голову не пришло повезти туда Ларину, Изотову или кого-то в этом роде. У Андрея было правило – никогда не возить любовниц в свою квартиру, он и Киру к себе приглашал всего несколько раз. Ключи у нее были, на всякий случай – она требовала, и под давлением мамы пришлось уступить, с оговоркой, что это исключительно для экстренных случаев, а встречаться они будут на территории Киры. Но Катя – другое дело. К тому же, говорят, дома и стены помогают, а ему позарез нужно заполучить Катин дневник. Он должен знать, о ком она там писала!

Катя была какой-то притихшей, словно ей неловко быть рядом с ним. Как в ту декабрьскую ночь, когда он повез ее в отель. Но ведь она поверила словам Ромки, что он не имеет отношения к резким словам инструкции? Не похоже, чтобы она обиделась на то, что Малиновский купил те игрушки, иначе она бы не захотела взять куклу домового. Как ни странно, мыслей о том, что желание это было нелепым и чересчур детским, не возникало. Домовой был забавный, вылитый Кузька, только постарше своей мультяшной версии. Наоборот, когда увидел эту игрушку в руках Кати, стало чуть спокойнее, даже удалось немного пошутить.

А Катя вцепилась в эту куклу и не отпускала, ни когда они ехали в машине, ни когда поднимались к нему в квартиру, ни когда он показывал ей свое жилище.

– Давай я нам чай заварю? – предложил Андрей, когда они вошли на кухню.

Катя кивнула. Она стала пристраивать домового на подоконнике, и Андрей заметил, что руки у нее подрагивают.

«Жданов, ну до чего ты человека довел… – подумал он мрачно. – Вот почему она все время была с игрушкой – чтобы куда-то руки деть и не заметно было, как ее колотит…»

Он взял ее ладони в свои, поднес к губам и поцеловал.

– Катюш, не переживай, мы что-нибудь придумаем. У нас есть несколько дней. Все наладится.

Катя криво улыбнулась – не поверила, но спорить не стала, шагнула ближе к нему и замерла. Андрей обнял ее, почувствовал, как она судорожно выдохнула, приживаясь к нему всем телом, и решил, что чай подождет. Сейчас другое «успокоительное» будет более кстати. И, в конце-то концов, нужно же окончательно убедиться, что ничего не изменилось после этой дурацкой инструкции!

Он поцеловал Катю, в то же время осторожно подталкивая ее в сторону спальни. Катя ответила неожиданно страстно, и от этого как камень с души свалился. Не изменилось! Только бы еще выяснить, о ком она писала… А потом стало и не до этого тоже.

Решение пришло в голову неожиданно, когда они оба лежали рядом, еще разгоряченные. Андрей расслабленно наблюдал за Катей из-под полуприкрытых ресниц, оттягивая момент, когда нужно будет выпустить ее из рук. Выпустить все равно придется – еще не столь поздний час, чтобы проспать до утра, еще даже не вечер. Выпускать не хотелось, как и не хотелось разговора об инструкции, написанной непонятно кем.

«Стоп, Жданов! А это идея! Ход конем, можно сказать. Если зайти с этой стороны, Катя ему дневник даст сама. Не придется пытаться улучить момент, пока она в душе – такой вариант был бы слишком рискованным, если Катя застукает его за таким делом, она наверняка обидится, а так – у него будет полное право! Гениально, Жданов, гениально! Вперед!»

– Катюш, я понимаю, как некрасиво звучит моя просьба, – начал он мягко, – но я должен знать, что именно могла прочитать Клочкова и что именно она могла пересказать, а то и скопировать для Киры или Сашки. Мне очень неловко просить тебя об этом, но, пожалуйста, позволь мне прочитать твой дневник.

Катя сначала вздрогнула, отстранилась, но затем снова прижалась к Андрею.

– Ты прав, ты должен обладать всей информацией, – произнесла глухо, уткнувшись ему в грудь. – Только, пожалуйста, давай ты будешь читать это не при мне. Мне будет очень стыдно, там столько личного…