Дом для меня

Так как телефон остался дома, Лер не мог позвонить Жанне или вызвать такси, да и собственное местоположение было неизвестно, но утро было солнечным, поэтому Лер решил, что прогуляется и при первой же возможности позвонит либо Жанне, либо кому-нибудь из приятелей, и они его заберут. Дожидаться Самсона не хотелось, точнее, не хотелось с ним видеться и о чем-то говорить. Тем более у Лерки не было ни одной идеи, о чем им «беседовать». Предъявлять психу за «похищение» Лерке с утра уже было лень, только лишние, ненужные эмоции от выяснения отношений с самоуверенным наглецом, который вряд ли не понимал, что творит. Тем более в плане выяснения отношения Лер был слишком ленив.

К тому же была у него такая особенность, по которой его воспринимали малоэмоциональным, но на самом деле Лер просто бушевал где-то внутри себя, а точнее, под огромную толщу воды его личного восприятия реальности редко кто-то пробирался так, чтобы Лер стал на него реагировать. Лер не всегда понимал, почему люди так сильно психуют по каким-то пустякам. Вообще, очень многое в его мире было перевернуто с ног на голову, многие вещи, из-за которых другие психовали и нервничали, для Лерки не значили ничего и, наоборот, незначительные пустяки, по мнению остальных, для него значили очень многое. Причем о наличии этих «пустяков» Лер узнавал не сразу и о своей реакции на них тоже.

Для себя Лер вывел простую формулу: не реагировать и ничего ни от кого не ждать. Такой подход очень упростил жизнь и окружающий мир, он помогал быть свободным от ожиданий и обид, если те вдруг не оправдались, а не реагировать у Лерки не всегда выходило, некоторые вещи цепляли его очень остро, но в целом не реагировать удавалось. Жаль только, отсутствие реакции у него не всегда адекватно воспринималось теми, кто ждал этой реакции, как Самсон, например.

Дверь оказалась не заперта, Лер повернул ручку и щурясь вышел на улицу. Кажется, скоро будет жарко, потому что, несмотря на утро, уже начинало припекать, а учитывая, как он одет, это добрый сигнал. Лер спустился с порожков и направился к воротам, оглядываясь по сторонам. Вообще, когда они приехали вчера вечером сюда, участок показался Лерке достаточно небольшим. Точнее, он ему вообще никаким не показался, потому что ему было слегка не до этого, но Лер решил, что это примерно стандартный размер участка в несколько десятков соток максимум, но тот, судя по всему, был гораздо больше, потому что забор, уходящий за дом, тянулся до соснового леса и терялся среди стволов деревьев.

Подойдя к кованой калитке рядом с воротами, Лер подергал дверь, потом пнул ее ногами, но та не поддалась. Глупо, конечно, было рассчитывать, что тут двери окажутся нараспашку, но Лер был парень деревенский, а потому выйти мог и без двери, например, через забор. Осталось только найти подходящее место.

Искать долго не пришлось, оказалось, что среди деревьев забор еще не до конца установлен, кирпичные столбы с высоким фундаментом ждали, когда на них установят секции кованого забора, сложенных тут же. Лер чуть в ладоши от счастья не захлопал, обнаружив проход. Выбравшись за территорию, он понял, что впереди лес и нужно идти вдоль заборов, которые, как выяснилось, вскоре пошли сплошняком без единой щели между собой.

Сколько бы Лер так бродил, неизвестно, но через какое-то время послышался лай и приглушенный голос. Как только Лер понял, что рядом собака, тело задеревенело, грудную клетку сдавило, а воздух в легкие стал поступать рывками.

Он в лесу, скорее всего собаку в таком месте выгуливают без намордника, да и к тому же вряд ли кто-то ожидает встретить здесь человека, тут даже тропинок полноценных не было. Лай приближался, футболка на спине мгновенно промокла. Лер до ужаса боялся собак. Особенно собак без поводка и намордника. Конечно, в городе он не шарахался при виде собаки, но сейчас Лер был в лесу, как тогда, в девять лет, когда нарвался на собачью стаю, возвращаясь домой из школы через лес.

Мама сотню раз ему твердила, чтобы домой он шел не короткой дорогой через лесок, а чуть более длинной, через жилые дома, но Лер обожал лес и все равно ходил через него, благо из их окон нельзя было увидеть, с какой стороны он возвращается.

В лесу находилась небольшая машинная то ли станция, то ли закрытая стоянка, и на ее территории обитали собаки, но она была достаточно далеко от той тропинки, по которой он обычно ходил, но в тот день все с самого утра пошло наперекосяк, и уже на подходе к дому Лерке навстречу выскочила собачья стая.

Спасло его то, что это была зима и он был одет словно эскимос, а на теплющую медвежью шубу, которую дед ему переделал, не налезали лямки рюкзака. С той «встречи» у Лерки остался шрам на ноге и парализующий страх перед собаками. В тот раз Лер отбивался пакетом со сменкой, а когда тот был разодран, просто упал на землю и сжался как мог. Собаки трепали его за рюкзак и рукава, а Лер молился, чтоб не достали до лица и ладоней, он тогда только пошел в музыкальную школу.