Дом для Пенси (СИ)

Шаг за шагом Пенси осторожно ступает по выбеленному морозом камню, сани ровно катятся след в след. Она напряжена, потому что внимательно следит за местами, откуда ей может грозить опасность. Воздух на площади еще холоднее и пронзительнее. Он будто сотнями ледяных иголочек обжигает горло и нос — нужно стараться вдыхать осторожно и медленно. Ощущение опасности появляется не сразу. Обычно Пенси точно знает, куда не следует ступать и в какой стороне ждет спасение от угроз. Возможно, это еще один ее талант, просто не такой выраженный, как ощущение времени. Но сейчас это чувство спутано. Справа? Или слева? От здания в центре или все же извне? Откуда бы ни пришел страж, ей нужно быть готовой отступать.

Пенси добирается до провала и ближайшего мостика. Позволяет себе быстрый взгляд в пропасть: ров имеет внушительную глубину, даже снег на его дне, кажется, не белеет. А внизу, несомненно, есть сугробы. Вон сколько белых хлопьев тащит по мерзлой площади поднявшийся ветер. Смотреть на зарождающийся снежный ураган, стоя на хрупком мосту, опасно, так что Пенси быстро перебирается на другую сторону. И в том, что происходит дальше, винить некого, только себя — за невнимательность.

Первым тревожным звоночком становится отсутствие ветра на другой стороне, хотя не такой уж и длинный мост — всего с десяток шагов. Чувство опасности накатывает волнами — и Пенси вертится на месте, пытаясь увидеть врага, обнаружить чудовищную фигуру среди снежных смерчей.

«Снежные смерчи?!» — эта мысль, вычлененная из сонма образов, неожиданно всё проясняет. Она слышала, что иногда снеголюбы не просто собираются в стаи, чье предназначение — охрана территории, а превращаются в смертоносные рои, лакомые до чужого тепла. Распушенные снежинки становятся острыми льдинками, а их скопления напоминают невесомые, бесшумные и смертоносные смерчи, вымораживающие всё вокруг себя в считаные мгновенья.

Внутри Пенси всё замирает так же, как замерзает воздух вокруг нее. Потому что снег это иногда не просто снег, а мириады кристаллических ледяных дивностей, которые очень любят тепло. Наверное, успей она попасть под сень ветвей видерса, то пережила бы это нашествие, но рою хватает считаных мгновений, чтобы стать из едва видимого потока белым сумасшествием, охватившим Пенси в свой кокон. Холод сковывает и лишает возможности дышать и думать. Не пройдя и шага, она падает, уже ничего не чувствуя. Поэтому чужая рука, до боли сжавшая ее предплечье и тянущая за собой, кажется ей всего лишь выдумкой.

* * *

Горячее тепло вспыхивает у ее губ, проникает в рот, отогревает замерзшее горло и спускается в грудь. Оно, будто солнечный шар, взрывается и немедленно расходится во все стороны. Пенси сразу чувствует, как начинает нещадно колоть ноги и руки, как краснеют нос и уши под шапкой, как на замерзших ресницах образуются капельки влаги. Этот вдох на вкус как фруктовый горячий сок, как вино со специями или молоко с медом в пахучей деревянной кружке. Она пытается продлить ощущение тепла, смакует, тянет его, но задерживать дыхание дольше уже невозможно. Пенси выдыхает и втягивает воздух всей грудью. Новый вдох лишь слегка теплый, а следующий и того холодней. Но самый первый и самый горячий сделал то, что нужно. Восстановил в Пенси жизнь.

Она с трудом шевелится, стягивает с руки толстую перчатку и теплыми пальцами касается покрытого коркой льда лица. Подтаявшая наледь легко снимается ногтями. Ей остается только смахнуть капельки воды с ресниц и моргнуть, восстанавливая зрение.

Вокруг темно. Даже ее глаза могут различить лишь силуэты. По ощущениям она сидит на неожиданно теплой и влажной земле, а над головой плотно белеет узкий прямоугольник света. Пенси зачарованно тянется вверх рукой: сначала садится, потом приподнимается на колени, с трудом встает на ноги и поднимает руку. Чем ближе белое марево, тем холоднее кончикам пальцев. Интересно, если удастся коснуться его, как быстро она престанет чувствовать что-либо?

— Очень быстро, — слышит Пенси чужой мужской голос. — А еще рой сразу же заметит лакуну, которую не заполнил, и следом за тобой попытается съесть меня.

— Попытается? — она слишком ошарашена, чтобы удивляться, что в темноте не одна. Значит, не показалось, и кто-то действительно схватил ее за руку. На площади был еще один охотник за дивностями.

— Да, и это очень смешно! Аха-ха-ха! — как-то задорно, несмотря на ситуацию, смеется незнакомец.

Пенси хмурится. Ей этого веселья не понять. Она покусывает губу: очень сложно выбрать момент, когда нужно поблагодарить спасителя. Простой благожелательностью здесь вряд ли отделаешься. Но быть в должниках у незнакомца худо.

— Ничего ты мне не должна, — будто мысли читает мужчина. — И ведь так удачно шла между роями, что я даже позавидовал. Везучая! Пару мгновений — и сама бы нашла, где спрятаться. Я просто оказал любезность.

— Как знаешь, — с подозрением отвечает Пенси и опускается обратно на землю.