Дом для призрака

Пока тварь раздумывала, что ей делать, я схватил её обеими руками, и с силой потянул, но та держалась крепко, хотя её тело от шеи бурёнки оторвать и удалось, она сейчас держалась только корявыми ручками. Помогла сама корова, видимо её контакт с наездницей нарушился, и она шагнула в сторону. Тварь осталась у меня в руках. Я пулей вылетел из загона, сунул её в подставленный Ефимовной мешок, и она затянула горловину кожаным ремешком. Всё. Победа. Виват ветеринары!

Следом за мной, из загона выбрался Сергей, и тяжело дыша, стал разглядывать мешок, в котором, что-то иногда шевелилось.

– Так вот какой ты северный олень? – задумчиво проговорил он, и слегка пнул нашего пленника.

– Знаешь Сань, это ведь первый раз, когда я вот так, по-идиотски, без подготовки ловлю духа. А с другой стороны, когда-то надо начинать. А от Машки мы огребём, или я её не знаю! – и он грустно вздохнул.

Мы попрощались с Ефимовной, она, улыбаясь, пожелала процветания нашей ветеринарной клинике и перед тем как уйти в загон к своей бурёнке сказала, что эту тварь, скорее всего, привезли по незнанию, и освободили возле деревни. Злого умысла, наверное, здесь нет! На выезде из деревни нас ждал дедок, отдал нам две трёхлитровые банки с мёдом, забрал у нас две тысячи, махнул на прощание рукой, и опять залез в свой палисадник. А мы покатили домой.

Когда проехали паскудное место, как назвал его Сергей, остановились, содрали с микроавтобуса наклейки «Ветеринарная», и договорились молчать на работе о ветеринарии, иначе, заверил меня Сергей, прилипнет, так, что будем «ветеринарами» до самого конца. До какого именно конца, тактично умолчал.

Несмотря на то, что Кедровка была не далеко, мы в ней проваландались до обеда, и когда по приезду, пошли сдавать тварь в научный отдел, было уже около трёх часов, и поэтому, избавившись от нашей заразы, мы с Сергеем пошли на обед.

Кроме нас, народу в буфете уже не было, и мы вдвоём, вольготно расположились за столом, а когда приступили к пирогу с черникой на десерт, к нам присоединились Мария Николаевна и Светлана, которые взяли себе по чашке кофе, после чего, начальница научного отдела «подколола» нас,

– Ну что, ветеринары, рассказывайте, как всё прошло? При этих словах лицо у Сергея вытянулось, а Света захихикала,

– Да ладно, не переживайте, никто не узнает, вы ведь наклейки заказывали в нашей мастерской, поэтому никто не расскажет о вашей близости с бурёнками, об этом знаем, только мы!

При этих слова Светлана захохотала и откинулась на стул, – «Хорошо, что пожрать успел», – подумал я, разглядывая рубашку у неё на груди, на этот раз, рубашка была белая, чисто белая, расстёгнутая до… «Тьфу ты чёрт! Опять издевается!» – понял я, с трудом отлепляя взгляд от этой самой рубашки. Но она вдруг села и вполне серьёзно сказала,

– Ладно, хорош веселиться, рассказывайте.

И Сергей рассказал, подробно, как ехали, что чувствовали в поездке. Описал все дома, которые мы проезжали, всех людей с которыми встречались, и разговаривали. Что чувствовали при разговоре, что чувствовали оба, находясь в деревне, что чувствовали во дворе у Ефимовны, возле загона, в загоне, что чувствовали возле коровы, что ощущал Сергей, когда держал бурёнку за рога, Света во время рассказа уже не смеялась, была собрана, и серьёзна.

Потом о своих ощущениях начал рассказывать я, причём вспомнил, что когда подходил к дому Ефимовны, то что-то почувствовал, какую-то тревогу что ли, но не опасность как это бывало раньше, когда действительно была угроза моей жизни.

Мария Николаевна сразу же поинтересовалась где, когда, и что именно произошло, и мне пришлось рассказать, как примерно год назад, я, выходя из небольшого магазинчика, расположенного на первом этаже пятиэтажного дома, и буквально дернулся, остановившись перед выходом, было ощущение, что сердце замерло от какого-то непонятного, и неприятного ощущения, я знал, что мне надо идти, но, я очень не хотел выходить, так как был уверен, что со мной, что-то должно произойти.

Пока я раздумывал, снаружи раздался грохот, что-то большое рухнуло сверху, обрушив пластиковый козырёк над входом в магазин. Немного погодя выбравшись наружу, я увидел, что от стены отвалился большой пласт облицовочного кирпича. Если бы я не остановился, он бы меня убил, это ощущение угрозы я никогда не забуду.

Когда я закончил рассказывать, Мария Николаевна сказала,

– Надо будет попробовать развить это твоё чувство опасности, полезная, знаете ли, штука! И она улыбнулась, глядя мне прямо в глаза, улыбнулась как-то очень по женскому, не так как обычно! «В таких глазах можно и пропасть», – вздохнул я про себя, – «Ну что же, ладно, учится у неё, наверное, будет приятно».

Когда мы разобрались с пирогом, Мария Николаевна обратилась к Сергею,

– Ну а теперь, скажи на милость, почему, вы полезли ловить эту изменившуюся тварь сами, а не вызвали помощь, тебе надо было только выяснить, что к чему.

Тут уже взыграло моё самолюбие, и я возмутился,