Дом для призрака

Мне не повезло! Во-первых, кабинет номер тринадцать! А это уже напрягает! Во-вторых, за столом сидел именно такой человек, с типажом которого у меня всё время происходили неприятности! Молодой, единственно, что отличало его от других таких же, с которыми я уже сталкивался в своей жизни, этот не был толстым.

Этот «молодой», сидел за столом, развалившись в кресле, и смотрел на меня с каким-то пренебрежительно-презрительным выражением, даже слов подобрать невозможно! К его столу, был пристыкован ещё один стол в виде буквы «Т». Единственный стул, стоящий возле стены, был занят спортивной сумкой.

– Здравствуйте, – поздоровался я, решив не отступать от элементарных канонов вежливости. Но, как я и ожидал, в ответ мне здоровья не пожелали, и сесть не предложили. Поэтому, мне оставалось только стоять, и пялится на него. А такой расклад, меня полностью не утраивал!

– Слушаю, – наконец-то, с барской ленцой протянул «молодой».

– «Это ж надо так! У тебя и голос то противный!» – мысленно поморщился я. – «Ну что же понеслась…!»

Я, ни слова не говоря, подошёл, снял со стула сумку, поставил её на стол, потом взял стул, поставил его с другой стороны стола, и уселся, не забыв поразвязней развалиться. Я конечно не мог его видеть, мне мешала сумка, но и он, по этой же причине не видел меня. Честно говоря, я получал удовольствие от сложившейся ситуации, тем более, что чувствовал, продолжение будет! Котяра тоже млел, он сидел как раз напротив «молодого» на столе, и внимательно его разглядывал.

– Тебе кто разрешил сесть? – раздалось из-за сумки.

– А я что, когда вошёл, спросил у тебя разрешения сесть?! – про гундосил я, стараясь скопировать его голос. Владелец сумки встал, убрал её со стола, и бросил на пол, видимо сообразил, что ситуация выглядит вполне идиотской, в которой его посетитель ничего не теряет.

– Слушаю, – опять повторил он.

– Кого?! – удивился я, с идиотским, надеюсь, видом огляделся по сторонам. Морда «молодого» покрылась красными пятнами, он разозлился.

– Говори, – прошипел он.

– Хорошо, – послушно согласился я, – Говорю, ты Есенина любишь?

И начал декламировать ему стихи:

Нивы сжаты, рощи голы,
от воды туман и сырость.
колесом за сини горы
солнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.
ей сегодня примечталось,
что сосем-совсем немного
ждать зимы седой осталось…

Это его окончательно взбесило. Есенин, наверное, у него был не в фаворе, потому что, говорить нормально от злости он уже не смог, и только просипел,

– Если бы в соседних кабинетах не было этой толпы, и мы с тобой были здесь вдвоем, я бы тебе показал… гадёныш!

Я подался всем телом к нему и проблеял,

– Не-е-е-т! Мы здесь с тобой не вдвоём! И ты мне ничего показать не сможешь! А вот я тебе сейчас покажу!

– Ну что Котяра! – обратился я к духу,

– Порадуй меня, покажись дяде! И котяра порадовал! Я не знаю, откуда в его, по большому счёту, нормальном мозгу, взялась эта жуткая морда, но она была такая страшная, что и я испугался! Мне даже стало жалко «молодого», так как Котяра сидел напротив него, на столе, и этот кошмар появился прямо у того перед лицом.

Мой собеседник повёл себя совсем как Зубастик, молча, с открытым ртом и выпученными глазами, прямо со своего стула, кинулся в окно, но стёкла видимо были бронированные, и он, сильно ударившись об них упал на пол, падая, опрокинул какие-то полочки, ящики, при этом рассыпались папки, документы, разлетелись бумаги. Чудо как весело!

Хозяин кабинета лежал во всём этом безобразии, и с ужасом смотрел на монстра, удобно расположившегося на его столе. В это время, Котяра проявил лапы с огромными когтями, и выразительно посмотрел на него. «Молодой», на четвереньках пробежал мимо меня через весь кабинет, и врезался головой в закрытую дверь, опять упал, и начал поскуливать от страха, при этом, ноги и руки у него двигались так, как будто он продолжал бежать. Я встал, и нажал на ручку двери, увидев, что дверь приоткрылась, мой бывший собеседник вскочил на карачки, опять долбанулся в неё головой так, что та распахнулась, и открывшись, ударилась об стену в коридоре. После чего, быстро выкатился из кабинета, и куда-то протопотал. А потом я услышал визг. Это было что-то, такого я не слышал никогда, и, наверное, уже не услышу. Котяра был счастлив!

– Твою ж мать! – с досадой обратился я к Котяре, – Ты, похоже, перестарался, если этот кадр, ещё и в штаны со страху наделал, то не видать мне, пожалуй, этой работы! Тем более, что по шуму, доносящемуся из коридора, можно было догадаться, что народу там собралось уже не мало. – «Вот блин… как бы нас тут на пару не линчевали!»

– Почему Вы так решили Александр Андреевич, – раздалось от дверей, – Наш договор остаётся в силе! – и в кабинет вошёл Николай Николаевич. Он постоял, с недоумением осмотрелся, пошевелил ногой лежавшую на полу сумку, и опять спросил, – Так почему… Вы всё-таки, так решили?