Дом для Странника (СИ)

— Так, хватит. Детка, прекрати пугать народ. Немедленно. — Сказал Доминик, видя, что Диану начинает клинить. Похоже, очередной приступ тоски нашел повод, чтобы вырваться на свободу. Кай Го дернул Рыцаря за плечо.

— Бежим отсюда как можно дальше. Потом все объясню. Поставь все эмоциональные блоки, какие только сможешь! — И они рванули вверх по путанным коридорам корабля.

Доминик обнял заледеневшую Диану, сел на какую-то жутко неудобную железку и затащил ее к себе на колени.

— Любимая, перестань. Сейчас не лучшее время для истерики.

— Мы слишком отвлекаемся. Теряем время на всякую ерунду. — Космический холод ее голоса больно резал по нервам оборотня.

— Это не ерунда. Это жизнь и любовь. Ради этого ты и затеяла этот сумасшедший поход, разве не так? — Дом начал целовать ее лицо, отогревая своим дыханием.

— Возможно, но одиночество и тоска по Кристофу поглощают меня.

— Но ты не одна! Вокруг тебя столько народу, которому ты нужна. Кай Го с его юношеской страстью, Адмирал с его бесконечной благодарностью, Холт с отеческой заботой. Я, любящий тебя до конца моих дней. — Сказал Дом и с опозданием понял, что своими последними словами бросил спичку в бочку пороха. «Вот черт» только и успел подумать он, как ее видение и чувство отчаяния накрыли его с головой.

Она смотрит в его черные глаза и понимает, что он соврал ей. Он не сможет жить без нее, а значит, тоже должен будет забыть о ней. Но как только он забудет, Атос навсегда завладеет его телом и душой, и Кристофа больше не станет. Он жертвует собой ради нее. Опять. Но она понимает, что на этот раз уже ничего не сможет с этим поделать. Боль рвет сердце на части.

«Я все равно буду любить тебя. И я вспомню все, слышишь? Я люблю тебя» Из черной бездны левого глаза на его щеку падает соленая капля. «Так надо, родная. Я тоже буду любить тебя. Вечно. Но ты забудешь о нашей любви. Доминик сделает тебя счастливой». Она видит, как его лицо искажает гримаса боли, и клянется себе, что вспомнит все и вернется к нему, даже если ей придется вступить в рукопашную со всеми Высшими этой Вселенной.

Он бережно целует ее и вонзает нож в спину словами «Ты вспомнишь все, только когда я лично скажу тебе об этом». Безнадежность затягивает в свои пучины, когда ее взгляд наталкивается на темно-зеленые штормовые глаза Макса. Он смотрит на нее с отчаянной надеждой, обнимает и шепчет на ухо «Я люблю его и хочу, чтобы он жил и был счастлив. Без тебя это невозможно. Ты вспомнишь все, когда увидишь его. Хватит даже его фотографии или рисунка. Береги себя и возвращайся. Мы будем ждать и искать дорогу в твой мир».

— Дом, очнись. Пожалуйста, я тебя очень прошу, не оставляй меня здесь одну. — Услышал Доминик и по голосу понял, что если бы Диана еще умела плакать, то рыдала бы сейчас в три ручья. Теплые руки гладили его лицо и волосы, а сам он лежал на горизонтальной, жутко холодной поверхности и только голова была на ее коленях. Дом подумал и решил еще немного насладиться ее заботой о нем. Бальзам на его сердечные раны.

— Ты такой хороший, теплый, умный, красивый. Ты так дорог мне, а я ничего не могу сделать для тебя. Только мучаю и доставляю неприятности. Если бы я могла, то избавила бы тебя от любви ко мне. Я так хочу, чтобы ты был счастлив. Очнись милый, пожалуйста! — Ее голос перешел на хрип, и сердце Дома сжалось от раскаяния и тревоги за нее. Он открыл глаза, улыбнулся и медленно встал, спасаясь от холода.

— Я в порядке, детка. Я не все расслышал из того, что ты говорила. Можешь повторить еще раз? На бис? — Диана молча смотрела на него и Дом сразу начал нервничать. А потом обхватила его голову руками и поцеловала так, что все праведные мысли вылетели у него из головы, оставив только инстинкты. Он прижал ее к себе, стащив с саркофага.