Дом (др. перевод)

Быть может, Биллингсли вампир? Быть может, он питается его, Дэниела, жизненными силами, высасывает из него жизнь, кормясь ею?

Нет. Скорее здоровье дворецкого связано со здоровьем Дома. И теперь, когда Дом снова подзаряжает свою энергию, старый Биллингсли также получил заряд сил.

Дворецкий ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Дэниел наливает кофе.

– Надеюсь, вы приятно провели вечер?

Дэниел изобразил очаровательную улыбку.

– Лучше и быть не могло. – Он отпил глоток. Горячий кофе оказался восхитительным. – Так почему же вы не завербовали новых людей, чтобы те жили в Доме? Полагаю, прежде вы поступали именно так. Мне известно, что наша семья не жила здесь на протяжении нескольких поколений.

– Да, не жила. Но ваши родители знали, зачем они здесь, знали, чем занимаются. Их завербовали предыдущие обитатели Дома, специально отобрали поддерживать заслон, и они выполняли это, следуя всем порядкам и правилам, завещанным их предшественниками. – Внезапно его лицо стало жестким, и эта перемена произошла так быстро и была такой полной, что Дэниел едва не расплескал кофе. – Как ты помнишь, мой маленький Дэнни, завтрак ровно в шесть утра. Не позже. Сегодня тебе было разрешено отступить от распорядка, но завтра…

Биллингсли не договорил, и его молчание оказалось красноречивее любых угроз.

У Дэниела бешено заколотилось сердце, но он, постаравшись сдержать дрожь в руках, изобразил равнодушие.

– Ваша дочь, – словно со стороны услышал он свой голос, – она предсказала смерть моей матери. И она имела к этому какое-то отношение. – Он посмотрел Биллингсли в глаза. – Я полагал, и вы тоже.

– Нет, – покачал головой дворецкий.

– В таком случае, почему вы заставили нас остаться, меня и моего отца?

– Как я уже говорил, Дому нужно, чтобы в нем жили.

– Но вы знали, что моя мать умерла?

– Я не знал, как это произошло.

– Кукла, кукла, сделанная из пыли, ворса и оберток из-под жвачки, запихнула себя ей в горло и удушила.

Голос дворецкого остался бесстрастным.

– Я этого не знал.

– И вы не знали, что я сам также изготавливал такую куклу? Не знали, что мой сын встретил вашу дочь, и та и его научила, как их мастерить?

– Очевидно, она старалась не допустить твоего возвращения в Дом, напоминая о том, что здесь произошло, запугивая тебя.

– Ну а вы? Тони сказал, что он и вас тоже видел.

– А я пытался убедить тебя вернуться.

– И вы ничего не знали об этой девочке? Для вас это полная неожиданность?

Биллингсли молча кивнул.

Сердито схватив вилку, Дэниел набросился на лежащую перед ним на тарелке яичницу с ветчиной. Невозмутимо двигаясь вокруг стола, Биллингсли подливал ему кофе, забирал посуду и относил ее на кухню, и только когда Дэниел закончил завтракать, дворецкий наконец задал вопрос:

– У вас был секс с… с этим существом?

– Нет, – твердо заявил Дэниел. – Ваша дочь этого хотела, но я отказался. Как я уже говорил, именно из-за этого я и бежал отсюда.

Биллингсли кивнул.

– Я не знаю, кто такой или что такое этот ребенок, но уверяю вас, что я ее никогда не видел и до этого момента даже не подозревал о ее существовании.

Дэниел решил, что он говорит правду. Вдвоем дворецкого и девочку он никогда не видел. Он просто предположил, что Донин – дочь Биллингсли.

А может быть, так сказала ему она сама.

– Судя по всему, попытки этой девочки отвадить вас от Дома оказались успешными, – заметил Биллингсли. – И действительно, это ослабило заслон. Полагаю, именно это и было ее целью – открыть границу. – Дворецкий снисходительно усмехнулся. – Но если она и была здесь, теперь ее больше нет – по крайней мере, в этом обличье. Вы вернулись, Дом снова возвращается в надлежащее состояние, и все попытки лишить его возможности выполнять поставленную задачу потерпели неудачу.

– Мой сын также видел вашу дочь, – напомнил Дэниел. – По-моему, и я тоже ее видел. И мне показалось, что, подъезжая сюда, я видел в окне… куклу. Уверен, девочка по-прежнему где-то здесь.

Биллингсли снова улыбнулся, и на этот раз в его улыбке было что-то хищное – мощная сила и холодная свирепость, совершенно противоестественные выражению человеческого лица. У Дэниела мелькнула мысль, что он впервые увидел истинное лицо дворецкого, и он отвел взгляд, не в силах вынести это зрелище.

Поставив кофейник на поднос, Биллингсли обвел взглядом стол.

– С завтраком мы покончили? – невинным тоном спросил он.

Дворецкий вел себя так, будто все было в порядке, будто не произошло ничего необычного, будто не было разговоров на эти жуткие темы, и Дэниел не мог определить, плохо это или хорошо.

– Думаю, да, – сказал он.

– Вот и отлично. Ужин ровно в шесть вечера. Вы можете обедать, можете не обедать, это ваше дело, но на ужин вы должны прийти. – Его взгляд стал жестким. – Вовремя.

– А чем мне занять себя в течение дня? Я могу выйти на улицу, съездить в магазин?

Биллингсли рассмеялся, и впервые в его смехе прозвучало искреннее веселье.

– Боюсь, нет.

– Тогда чем же?

Дворецкий обошел вокруг стола.

– Чем хотите. Теперь это ваш дом, исследуйте его. Познакомьтесь с ним.

– Я с ним уже прекрасно знаком, – проворчал Дэниел. – Я прожил здесь половину своей долбаной жизни.