Дом духов

Они заставили его передать им содержимое письменного стола и положили в сумки все, что представляло для них интерес. Пока одна группа заканчивала осмотр дома, другая продолжала швырять книги в огонь. В гостиной остались четверо ухмыляющихся мужчин, насмешливых, выкрикивающих угрозы, которые с ногами забрались на стулья, пили шотландское виски прямо из бутылки и одну за другой доставали и били пластинки из коллекции классической музыки сенатора. Альба подсчитала, что прошло по крайней мере два часа. Она дрожала от страха. Она и раньше предполагала, что когда-нибудь наступит этот момент, но продолжала жить иррациональной надеждой на то, что влияние дедушки сможет ее защитить. Теперь, видя его сжавшимся на диване, маленького и несчастного, словно больного ребенка, она поняла, что не может надеяться на помощь.

— Подпишешь здесь! — приказал начальник Эстебану Труэбе, поднося к его носу какую-то бумагу. — Это заявление, где говорится, что мы пришли, имея судебный ордер, что мы показали тебе наши удостоверения, что все в порядке, что мы действовали со всем уважением и вежливо, что у тебя нет никаких жалоб. Подписывай!

— Я никогда это не подпишу! — воскликнул в ярости старик.

Тогда мужчина повернулся и ударил Альбу по щеке. Удар свалил ее на пол. Сенатор Труэба окаменел от ужаса и безысходности, поняв, что наступил час иной правды после девяноста лет жизни по его собственному закону.

— Ты знал, что твоя внучка — шлюха одного партизана? — взревел начальник.

Подавленный, сенатор Труэба подписал бумагу. Потом с трудом подошел к внучке и обнял ее, пригладив ей волосы с нежностью, обычно несвойственной ему.

— Не беспокойся, детка. Все устроится, они ничего не могут сделать тебе, это ошибка, успокойся, — бормотал он.

Но мужчина грубо отстранил его и прокричал остальным, что пора уходить. Двое убийц повели Альбу под руки, почти подняв над полом. Последнее, что она увидела, была трогательная фигура дедушки, бледного, как воск, дрожавшего, в ночной сорочке, босого, который с порога уверял ее, что на следующий день он вызволит ее, поговорит с самим генералом Уртадо, со своими адвокатами, найдет ее, где бы она ни была, и приведет домой.

Ее посадили в грузовик рядом с человеком, который ее ударил. С другой стороны, насвистывая, сидел тот, кто вел машину. До того как ей залепили глаза клейкой лентой, Альба взглянула в последний раз на пустую, молчащую улицу, удивившись, что, несмотря на скандал и дымящий костер, никто из соседей не выглянул посмотреть на все это. Она подумала, что они, наверное, как и она сама когда-то, подсматривают сквозь щели занавесей и складки штор или закрылись подушкой, чтобы ничего не слышать. Грузовик двинулся, и Альба, ослепшая от повязки, потеряла чувство пространства и времени. Она ощутила огромную влажную руку на ноге, которая ощупывала ее, щипала, поднимаясь все выше, тяжелое дыхание прямо ей в лицо и голос, шепотом произнесший: я тебе покажу, шлюха, вот увидишь, и снова голос и смешки. Автомобиль все крутил и крутил по городу, и ей показался бесконечным этот путь.

Она не знала, куда ее везут, пока не услышала шум воды и не догадалась, что колеса грузовика покатились по дереву. Тогда она поняла, что ждет ее впереди. Она попыталась вызвать духов, как ее бабушка во времена стола о трех ножках, или призраков, способных изменить события, но они, казалось, покинули ее, а грузовик шел своей дорогой. Альба почувствовала, что машина затормозила, услышала, как, скрипя, открылись тяжелые двери и снова закрылись за ними. Тогда она решила, что это тот самый кошмар, о котором предупреждала ее бабушка и о котором говорила Луиса Мора в минуту озарения. Мужчины помогли ей спуститься, но она не успела сделать и двух шагов. Первый удар ей нанесли по ребрам, и Альба упала на колени, потеряв дыхание. Ее подняли под мышки и долго тащили. Под ногами сначала была земля, а потом — холодная поверхность цементного пола. Они остановились.

— Вот внучка сенатора Труэбы, полковник! — услышала Альба.

— Вижу, — ответил чей-то голос.

Альба, не колеблясь, узнала Эстебана Гарсиа и сразу же поняла, что он ждал ее с того далекого дня, когда маленькой девочкой усадил к себе на колени.

Глава 14 ЧАС ПРАВДЫ