Дом духов

Новости, застрявшие на этом участке суши, расположенном между тропиком Рака и экватором, часто выглядят более осмысленными после нескольких доз спиртного или нелегальных наркотиков; на трезвую голову их редко удается понять. Понемногу факты вышли наружу; после нескольких волн отрицания и отказа от прежних обвинений они проскользнули в листву подобно неким ползучим тварям, поедающим тепличные растения. Для местных жителей истина, смешанная с личным моментом, часто была не намного лучше. В конце концов, все свелось к тому же выводу: Бена прихлопнули, как какого-то смертоносного тропического паука. Чтобы найти его убийцу в многочисленных извилистых норах Бангкока, требовалось не только мастерство, но и удача. Люди, давно живущие в Юго-Восточной Азии – если им удавалось прожить долго, – понимали, что бо́льшая часть рода человеческого запрограммирована на развлечения, а их часть света эксплуатирует экзотические наклонности иностранцев. То же самое Пратт думал о Западе. Он также знал, что англичане питают особое пристрастие к убитым и к призракам.

Через неделю вслед за тем, что в прессе называли «Смерть в Эраване», новости в газетах подтвердили успех Пратта в подаче этой истории. В статьях обыгрывалась история о том, как восьмифутовый тиковый слон упал и убил Филипа Ламонта, которого представили в качестве мозгового центра операций по контрабанде тика. В статье в «Бангкок пост» о так называемой «Странной попытке кражи из Эравана» поместили снимок полковника Нары. На высоком уровне в Управлении было принято решение об освещении его смерти после просмотра его досье и видео, представленного Праттом. Поэтому, когда репортерам из «Пост» сказали, что полковник Нара работал под прикрытием с целью ликвидации шайки контрабандистов, они получили в доказательство этот видеофильм. Но не обнародовали пленку с записью разговора Нары с Ламонтом перед тем, как тот его убил.

Статья в «Пост» превратила Нару в героя. Его представили полицейским, который пожертвовал своей жизнью, чтобы помешать обокрасть дом духов: он действовал от имени духов этого святилища. Статья получилась удачной: плохие фаранги покушаются на природные ресурсы Таиланда. И на короткий период эта история отодвинула на задний план операции контрабандистов через порт Клонг Той.

Филип Ламонт, английский специалист по ценным бумагам, был раздавлен; в соответствии с местными мистическими верованиями, дух Эравана в порыве гнева наказал вора-фаранга, похоронил его в могиле из личинок и выпустил тысячи мотыльков, чтобы отпраздновать его гибель. На подписи к снимку после его имени однажды поставили двоеточие со словами: представитель поколения жадных. Никто не упомянул о том, что он был отличным игроком в сквош. Или что он прозвал Бена Хоудли «Червем». Пресса сделала Ламонта мошенником и грабителем святилищ. Читая эти статьи, Кальвино понял, как мало реальных фактов проникло в официальные объяснения. Насильственная смерть, связи и взаимоотношения тесно переплелись и были принесены в жертву более высокой цели. Эта версия была компромиссом, при помощи которого удалось избежать ущерба для репутации лиц из полицейского управления и правительства. А бирманцы сохранили свое реноме. Три бирманца уложили вещи и без лишнего шума вернулись в Рангун. Об их отъезде ничего не сообщалось, будто они никогда не приезжали и не уезжали.

На страницах газет печатали интервью с экспертами об ужасах вырубки и контрабанды тиковых деревьев. Цитировали высказывания о ценности больших деревянных слонов. Тот, который убил Филипа, предположительно мог стоить 25 тысяч долларов, и правительство назначило комиссию для разработки мер по усилению охраны святынь, таких, как Эраван, от дальнейших покушений жадных международных торговцев. Учитывая всю шумиху, пожертвования больших слонов в Эраван решили приостановить. Грузовики с платформами и подъемными кранами приезжали почти ежедневно, так как богатые торговцы настаивали на подношении вырезанных из дерева слонов весом в тонну в качестве дани уважения духу Эравана.

Неделей позже «Пост» напечатала отдельную историю о Даенг, женщине, торговавшей антиквариатом, которая призналась, что она убила своего английского любовника в приступе ярости. Она признала свою вину в одном убийстве и получила пожизненный тюремный срок. Ратана отправила газетную вырезку об убийце Бена Хоудли его родителям. Через две недели Кальвино получил короткий ответ от старика Хоудли: «Для нас было бы лучше, если бы вы оставили все, как было раньше».

Пратт выполнил обещание и провел баллистическую экспертизу пистолета Даенг; он совпал с орудием убийства Бена Хоудли. Даенг предъявили доказательство. Она сломалась и призналась, что пришла к Бену домой в ночь его убийства – просто поговорить. Она расстегнула молнию на его брюках и массировала его член, и в тот момент, когда ее рот начал опускаться, Бен ее оттолкнул.

Она сказала Бену:

– Ты жалкий червяк. Я делала это ради Филипа. Иначе я бы к тебе не прикоснулась.