Дом духов

– Один из них мог убить Хоудли, – сказал Пратт не слишком уверенно.

– Что уж точно не объясняет весь этот кошмар, – возразил Кальвино. Он следил за Праттом, ходившим по гостиничному номеру.

– Ты полагаешь, что есть связь между этим убийством и тем, что произошло в Патпонге?

Винсент улыбнулся и уперся локтем в дверь.

– Я это нутром чую.

– Ты был пьян вчера вечером? – спросил Пратт. Он попытался превратить этот вопрос в интимную дружескую шутку, но у него это не получилось, и он это понял, и Кальвино тоже.

Сыщик ожидал, что рано или поздно он заговорит о такой возможности. Необъяснимое нападение катои в «Африканской Королеве» – и он ничего не нашел, ни единой улики, доказывающей, что эта история не является пьяным бредом.

– «На кого похож пьяный человек?» Шут отвечает: «На утопленника, на дурака и на сумасшедшего: один глоток сверх меры делает его дураком, второй – сводит с ума, а третий – топит», – ответил Пратт цитатой из «Двенадцатой ночи»[17]. Он произнес это так просто и незамысловато, словно они принадлежали ему самому.

– Сцена пятая, «Двенадцатая ночь», – произнес полковник, улыбаясь.

Кальвино чувствовал, что на каком-то уровне Пратт хочет поверить, и ему надо подумать; слишком давние у них отношения, чтобы поверить, будто алкоголь мог завести Винсента так далеко. В то же время Кальвино боялся за Пратта. Тут возникал конфликт интересов. Он медленно, но уверенно тащил друга в те области, где любой таец инстинктивно предвидел осложнения. Он просил его при расследовании убийства направить прожектор на охотничьи угодья, принадлежащие влиятельным и обладающим властью людям. Вход туда был запрещен.

Они оба долго молчали. Каждый пытался найти способ понять другого, не зная, как отделить дружбу от долга, честь от печали и правду от иллюзии. Существовали определенные культурные различия во взглядах на весомость улик, разумные сомнения и природу признания.

Молчание нарушил Кальвино.

– Могу я поговорить с Леком?

– Это пустая трата времени.

– Боишься проиграть пари? – спросил Винсент, улыбаясь.

– Позвони мне завтра.

Через мгновение после ухода Кальвино Пратт пошел вслед за ним. Он окликнул сыщика; тот обернулся, сунув руки глубоко в карманы.

– Я не считаю тебя глупцом или безумцем, – сказал полковник.

Кальвино кивнул, глядя вверх, на вывеску «Отель 86», потом снова посмотрел на Пратта.

– Спасибо.

Кико вышла из кофейни. Они пошли вместе сквозь кордон полиции и толпу. Кальвино остановился возле прилавка с лапшой на Сой 22 и подозвал такси.

– Ты садись. Пятьдесят батов, – сказал он, открывая заднюю дверцу.

Она жестом пригласила Кальвино садиться первым.

– Нет, отсюда я могу дойти домой пешком.

Кико повернулась к Винсенту.

– Я не хочу ехать домой одна.

Он вспомнил, как поцеловал ее до того, как ему позвонил Пратт. Вспомнил, как в последний раз они занимались любовью и как ее волосы рассыпались по подушке после того, как она уснула.

Она ему нравится. Он решил, что она ему очень нравится.

– Значит ли это, что у тебя до сих пор сохранилась моя красная зубная щетка?

В первый раз после ужина она рассмеялась.

Глава 13 Астролог с Чао Прайя

Из-за герметично закупоренного окна утро казалось лишенным воздуха, безветренным. Волны жара катились по сетке улиц и зданий внизу. Окна были похожи на иллюминаторы самолета. В квартире Кико на пятнадцатом этаже высотного здания он чувствовал себя так, словно совершает последний спуск в тропическое утро Бангкока. Кальвино потихоньку выскользнул из кровати Кико, почистил зубы красной зубной щеткой и посмотрел в зеркало на мешки под глазами. В чужом зеркале лицо выглядело так, будто принадлежало другому человеку. На второй день после драки синяки начали приобретать противный зеленовато-желтый цвет. Он поднял брови и скорчил сам себе гримасу. Время тоже оказывало свое действие, оставляя следы, морщины и борозды – небольшие указатели на то, что дорога впереди никогда не будет такой же, как оставшаяся позади.

На кухне Винсент приготовил себе чашку кофе. Затем сел за стол и подумал о том, что привело его в квартиру Кико вчера ночью. Вид изрезанного тела Тик? Нет, это не так, подумал он. Неоконченное дело Бунмы и Вичая?

Он не говорил о них с Кико. Укол Пратта насчет того, что он был пьян и ему привиделось, будто он убил катои в «Американской Королеве»? Нет, его не в первый раз обвиняли в том, что он напился, и не в последний, подумал Кальвино. На улице, рядом с Кико, чувство глубокого, постоянного одиночества охватило его, испугало, нашептало ужасную тайну череды этих убийств: можно цепляться за край жизни в одиночку, но невозможно возродить ее одному. На одну ночь ему захотелось такого возрождения; и сейчас, сидя в одиночестве на кухне, Винсент почувствовал, как его охватило чувство вины. Он вернулся, чтобы спасти себя. А когда увидел себя в зеркало, то понял, что это не сработало. То, что от него осталось, спасти уже нельзя.

Кико бесшумно вошла за его спиной, нагнулась и поцеловала его в щеку.

– У тебя задумчивый вид, – сказала она, кладя руки на его плечи.