Дом, где притаилась смерть

– Сейчас! – Она подошла, склонилась над Гусевым, занесла руку для пощечины, несколько минут стояла, хотя тело ее трясло от нервного напряжения, потом хлопнула ладонью по земле и отошла в сторону: – Нет, не могу! Баста! Никогда не била людей! И сейчас не стану!

– Правильно, нечего руки марать об эту мразь, – не сдержалась я от крепкого выражения, что мне, собственно, не было свойственно.

– Но, но! Я рекомендовал бы сдерживаться! А то напишу заявление об оскорблении! – продолжал он ерничать, видимо, не терял надежды, что ему удастся заговорить нам зубы и вырваться.

Но я не ослабляла контроль ни на минуту, а когда почувствовала, что он странно елозит руками, стянутыми наручниками за спиной, рывком развернула его и сделала это как раз вовремя. В руках у него, уж не знаю откуда, оказалась прочная длинная булавка, которой он пытался расковырять замок.

– Зря стараешься, – остановила я его, мыском ботинка выбив острый предмет из его пальцев. – Наручники натовские, специально для террористов, замок секретный, а металл закален при исключительной температуре плавления. В обычной мастерской распилить его будет сложно.

– Сука! – последовал его ответ.

На этот раз с его лица спало насмешливое выражение. Похоже, все пути к побегу мне удалось отрезать. Гусев был в бешенстве и не скрывал этого.

– А Ветров? – Вернув его в прежнюю позицию и опять сдавив его тело своими коленями, спросила я так, словно инцидента с наручниками не было.

– А он тут при чем? – нахмурился Гусев. – С ним я не спал…

– А с Ольгой спал, значит?! Выходит, любовный сговор, – усмехнулась я.

– Хватит уже по сто раз одно и то же! Я больше ни слова не скажу без адвоката! Стерва! И ты! Две сучки, вам мужика надо, чтобы знали, чем на самом деле должны бабы заниматься! Возомнили себя черт знает кем! Ненавижу! – на одном дыхании выпалил он и больше не проронил ни слова.

Да мне и не требовалось. В принципе я с самого начала подозревала, что за билетом могут охотиться сразу несколько желающих, видимо, конкурирующих лагерей было два: в одном выступал в гордом одиночестве охранник Ветров, в другом – доктор и продавщица.

– Должна сразу разочаровать, что трюк с кепкой и очками не прошел. Подозревать подосланного для проверки охранника из соседнего торгового центра оснований не было, ваш спектакль с треском провалился, – не щадя чувств мужчины, произнесла я.

Дело в том, что благодаря снимкам с камеры скрытого наблюдения майору Петрову удалось установить, кто тот дотошный покупатель, на которого жаловалась Ольга. Им оказался рядовой сотрудник конкурирующего магазина. Его владельцам пришла в голову идея с подосланными покупателями, вот этого охранника и наняли, а Ольга с Гусевым, насколько я теперь понимала, просто решили использовать его запоминающийся образ в качестве прикрытия. Умно, но не дальновидно. Такой подлог легко проверяется. У охранника было алиби на момент нападения в лифте, я попросила Петрова отправить в салон участкового, тот выяснил, что охранник был на месте. Все эти сведения только добавляли загадок в моем расследовании до той поры, пока нам с Клаудией не удалось, наконец, обезвредить Гусева.

Больше вопросов у меня не было. Я вызвала полицию, позвонила напрямую капитану Воробьеву, который занимался задержанием Ветрова в гостинице. Патруль приехал через час.

– Евгения Владимировна, может быть, теперь вы мне расскажете, как все обстоит на самом деле, – лукаво сощурил глаза служитель правопорядка.

– Обязательно, вот только вернусь из Москвы и сразу же к вам, – заверила я его, сдала Гусева, что называется, с рук на руки, дождалась, когда Клаудия закончит давать показания, и мы отправились в Москву.

Остаток пути мы провели без происшествий. Итальянка очень переживала, как я смогу справиться с дорогой после опасной схватки с Гусевым, но такие трудности только вдохновляли меня. Я любила изредка подвергать свою волю испытаниям на прочность. В понедельник, ровно в одиннадцать часов, мы подкатили к крыльцу посольства. Обе мы были вымотаны, но итальянка несколько раз впадала в тревожный сон по дороге. Я, предвкушая окончание долгого рабочего дня, держала себя в руках.

– Осталось всего ничего – сходить и заявить свои права на выигрыш! – с улыбкой повернулась я к Клаудии. Я с трудом нашла место среди сотен других автомобилей и поставила машину на паркинг на площади перед посольством. Я знала, что с местами для автомобилей в столице проблема, и сейчас лишний раз в этом убедилась, но вслух комментарии давать не стала. Вопрос с выигрышем волновал меня больше, поэтому я спросила: – Надеюсь, ты не потеряла билет?

– Нет, что ты, вот он, – и с этими словами она вынула заветный сверток из сумки.