Дом, где тысячи дверей

— Местные придворные дамы все друг с другом знакомы, тебя сразу заметят. Да и, уж извини, манеры у тебя тоже не те.

Обижаться на это было глупо — я, в общем-то, понимала, что этикет в разных мирах может быть разный. И все равно чувствовала себя слегка уязвленной.

— А я? А я кем буду? — с энтузиазмом вклинилась Глаша, ерзая на месте.

— А ты останешься… — начал было Матвей и тут же осекся, сделав такое лицо, как будто у него болел зуб.

Мда, не завидую я ему… себе, впрочем, тоже. С одной стороны, брать детей с собой — заранее проваливать любую маскировку. Ну какой может быть садовник с таким сопровождением? А с другой стороны, оставлять их здесь — по-прежнему опасно.

А еще оба младшеньких, конечно же, принялись бурно протестовать.

— А за детишками здесь я присмотрю! — жизнерадостно заявила вдруг фея.

— Что?! — я шокированно уставилась на нее. — Ты что, не собираешься с нами?

— Неа, — Ая энергично замотала головой. — Я… я еще неважно себя чувствую, вот! Ой, плоооохо мне!

Она картинно схватилась за голову и рухнула, как подкошенная, на столешницу. впрочем, сделала это так аккуратно, что никому и в голову не пришло спрашивать, не ушиблась ли она ненароком. Все-таки артистка из нее та еще.

— А нечего было лопать что попало!

— И вообще, кто-то же должен остаться с детьми, — пожала плечами крылатая малявка, усаживаясь на столе со скрещенными ногами. —   Кто-то взрослый, здравомыслящий…

— То есть точно не ты? — если бы я умела испепелять взглядом, фея уже бы дымилась. Ну в самом деле, я так рассчитывала на ее помощь! Но, кажется, она почему-то просто не хочет возвращаться в свой мир! Интересно, с чего бы это?

— …И вооруженный фейской пыльцой, усыпляющей непослушных детишек! — злодейски потирая руки, торжествующе заключила фея.

Мы с Матвеем переглянулись. Хм… хм!

*

Осторожно выглянув за дверь, я убедилась, что ни фей, ни других живых существ поблизости нет, и, обернувшись, кивнула. В дверь мы вошли вдвоем, рука об руку. И первым делом поспешили отойти подальше от двери, которую в этом мире мог видеть любой, кто наделен хоть толикой магии.

В коричневом длинном платье, белом переднике и чепчике я чувствовала себя исключительно нелепой. А вот Матвей в простой рубахе с закатанными рукавами и полотняных штанах смотрелся вполне обычно. Даже обидно.

План местности Ая для нас нарисовала. Теперь нам предстояло разделиться: Матвей будет “вылавливать” всех прогуливающихся в саду, а я попробую побродить по дворцу. Наша задача — выяснить, у кого из местных жителей ожидаются серьезные перемены в жизни.

— Встречаемся возле двери на закате, — повторяла я уже не в первый раз. — Я пока…

Договорить я не успела. Потому что откуда-то из-за розовых кустов на нашу дорожку шагнул и тут же остановился, как вкопанный, уставившись на меня… видимо, хозяин дворца, его светлость герцог. Кажется, Ая называла нам имя светлости… не помню.

Да к черту имя! Куда хуже то, что я эту светлость, оказывается, знаю!

— Госпожа ведьма? — растерянно спросил он.

Интермедия. Герцог Сантор ти Мэрриз

Эльфы и орки враждовали между собой испокон веков. Первые жили в своих лесах, вторые кочевали в степях, и их территории граничили между собой. Никто уже толком не помнил, с чего началась вражда — даже среди долгоживущих эльфов.

Сами остроухие уверяли, что все дело в природной воинственности и нетерпимости их зеленокожих соседей (не говоря уже об их страсти к грабежам). Орки, в свою очередь, не раз уверяли, что эльфы пытаются расширить территории своих лесов за счет чужих земель.

Доля правды наверняка была в обеих версиях. Взлелеянный своими дивными детьми лес стремился разрастись, а зеленокожие дикари непрерывно воевали даже между собой, что уж говорить о соседях.

Перевеса не было ни у одной из сторон. Остроухие были сильны как маги, но слишком малочисленны. У зеленокожих магией обладали лишь шаманы, зато в физической силе соперничать с ними могли бы разве что горные тролли. А еще орков просто было очень много. Однако они всегда были разобщены, их племена постоянно враждовали и соперничали, так что ни о каком победоносном походе не могло быть и речи.

Эта предвечная вялотекущая грызня была как кость в горле маленькому человеческому герцогству, граничившему с землями обоих народов. У границы всегда было неспокойно, что мешало и торговле с другими странами, и просто нормальной жизни.

Самих людей воинственные орки считали своими дальними родичами (и вдобавок слишком слабыми противниками, чтобы в победе над ними была слава и честь). Так что и ходили на них с набегами редко, только в вовсе уж голодные годы, да и особенно не бесчинствовали. С эльфами же у людского королевства были налажены прочные дипломатические связи. Увы, подписывать что-либо со степными дикарями не имело смысла: у них было слишком много племен и вождей. Собственно, никто даже не был уверен, есть ли у степняков письменность.