Дом глав родов Дюны

— А что, если я скажу, что это вам, что это говорит Матерь Настоятельница? Вы спросите, есть ли у меня политика для решения нашей проблемы? Я скажу: политика? Ах, да. Я разработала политику для незначительных вещей вроде заражения паразитами. Мелочи требуют политики. Для таких как вы, которые не видят мудрости в моих решениях, мне политика не нужна. Вами я быстро распоряжусь. Умрете прежде, чем поймете, что вы убиты! Это мой ответ грязи. Есть ли еще грязь в этой комнате?

Этот язык они узнали — плеть Великой Достопочтенной Матери, дополненная способностью убивать.

— Вы — мой Совет, — сказала Мурбелла. — И я ожидаю от вас разумных решений. По крайней мере, вы можете делать вид, что умны.

Веселая симпатия со стороны Одрейд:

«Если так Достопочтенные Матери отдают и получают приказы, то от Белл это не потребует глубокого анализа».

Мысли Мурбеллы блуждали где-то далеко.

«Я больше не Достопочтенная Мать».

Шаг от одной к другой был столь недавним, что облик Достопочтенной Матери Причинял ей неудобство. Ее привычки были метафорой того, что должно случиться с ее прежними Сестрами. Новая роль, и она не слишком хорошо справлялась с ней. Иная Память вызвала длинную ассоциацию с нею в новом положении. В этом не было мистической трассубстанциации, просто новые возможности.

«Просто?»

Изменение было глубочайшим. Понял ли это Дункан? Ей было больно от того, что он может никогда не увидеть ее в этой новой личности.

«Это остатки моей любви к нему?»

Мурбелла оставила этот вопрос, не желая ответа. Она чувствовала, как ее отталкивает нечто, лежащее глубже, нежели она хотела докапываться.

«Мне придется принимать решения, которых любовь не допустила бы. Решения за Сестер, но не за меня. Вот отчего мне страшно».

Необходимости момента вернули ее к настоящему. Она отослала советниц, обещая им страдания и смерть, если они не научатся самообладанию.

Затем Преподобная Матерь должна была усвоить новую дипломатию: обходиться без кого бы то ни было — даже без каждого.

Со временем это станет проще. Достопочтенные Матери обращаются к пути Бене Джессерит. Однажды Достопочтенных Матерей не станет, останутся только Преподобные Матери с улучшенными рефлексами и повышенным пониманием сексуальности.

Мурбелла почувствовала, что ее преследуют слова, которые она часто слышала, но до настоящего момента не понимала:

«То, что мы делаем для выживания Бене Джессерит, не имеет предела».

«Дункан увидит это. Яне могу удержать его от этого. Ментат не станет привязываться к неизменному понятию того, чем я была до Страстей. Он открывает свой разум, как я открываю двери. Он рассмотрит свою сеть. „Что я поймал на этот раз“?»

Не так ли случилось с Леди Джессикой? Иная Память вызвала Джессику, вплетенную в уток и основу Единения. Мурбелла слегка распутала сплетения и извлекла древние воспоминания.

«Еретичка Леди Джессика? Должностное преступление?»

Джессика погрузилась в любовь так же, как Одрейд погрузилась в море и волны от этого едва не поглотили Сестринство.

Мурбелла ощутила, как это захватывает ее против воли. Боль стискивала ее грудь.

«Дункан! О, Дункан.»

Она уронила голову на руки.

«Дар, помоги мне. Что мне делать?»

«Никогда не спрашивай, зачем ты стала Преподобной Матерью».

«Я должна! Эта последовательность явно встает в моей памяти…»

«Это последствия. Думай об этом как о случайности, и эффект отвлечет тебя от всего».

«Тал?»

«Проще — ты здесь».

«Но Иная Память уводит все глубже и глубже, и…»

«Представь ее пирамиды замкнутыми».

«Это только слова!»

«Твое тело все еще действует?»

«Мне больно, Дар. У тебя больше нет тела, и бесполезно…»

«Мы занимаем разные ячейки. Страдания, которые ощущаю я, не твои. Мои радости — не твои».

«Мне не нужно твое сочувствие! Ох, Дар! Зачем я только родилась!»

«А если ты была рождена для того, чтобы потерять Дункана?»

«Дар, пожалуйста!»

«Значит, ты родилась и теперь знаешь, что этого никогда не достаточно. Потому ты стала Достопочтенной Матерью. Что еще ты могла сделать? Все еще не достаточно? теперь ты Преподобная Матерь. Думаешь, теперь достаточно? Этого не будет достаточно никогда, покуда ты жива».

«Ты говоришь мне, что я всегда должна тянуться выше, чем я есть».

«Ха! Ты не делаешь решений на этой основе. Ты что, не слышишь его? Не думай — делай! Разве ты изберешь легкий путь? Зачем грустить, потому, что встретилась с неизбежным? И если это все, что ты способна увидеть, ограничься улучшением потомства!»

«Чтоб тебя! Почему ты сделала это со мной?»

«Сделала что?»

«Заставили меня смотреть на себя и моих бывших сестер так!»

«Как?»

«Будь ты проклята! Ты знаешь, что я имею в виду!»

«Бывшие Сестры, говоришь?»

«О, ты коварна».

«Все Преподобные Матери коварны».

«Ты никогда не прекращаешь учить!»

«Разве я это делаю?»

«Как невинна я была! Спроси себя, что ты делаешь на самом деле».

«Ты знаешь это не хуже меня. Мы ждем, когда человечество повзрослеет. Тиран только дал ему время подрасти, но теперь ему нужна забота».

«Да что за дело Тирану до моей боли!»

«Дура! Разве ты потерпела неудачу во время Страстей?»

«Ты же знаешь что нет!»

«Тогда перестань спотыкаться на очевидном».

«Ах ты сука!»