Дом глав родов Дюны

Вспоминая ту стычку, Шиана испытывала лишь сочувствие. Мятежная Мурбелла — это симптом. Что бродит втихую, прежде чем ты не будешь вынужден обратить на это внимание?

Интересно, какой была Мурбелла в детстве? Какое давление, какое воздействие сделало ее такой, какая она есть? Жизнь — всегда реакция на давление. Одни легко отдаются развлечениям и эти забавы их и формируют: поры вспухают и краснеют от излишеств. С предвкушением на них смотрит Бахус. Вожделение рисует на их лицах свои черты. Каждая Преподобная Мать узнает его к миллионному наблюдаемому. Давление формирует нас, неважно сопротивляемся мы ему или нет. Давление, формирование — вот что есть жизнь. А своим скрытым неповиновением я создаю их новую форму.

Учитывая теперешнюю вечную настороженность в ожидании угрозы, разговор рук с Дунканом скорее всего ни к чему ни приведет.

Шиана подняла голову посмотреть на черный ком на подставке для скульптуры.

Но я не отступлю. Я создам собственное утверждение жизни. Я сама создам свою собственную жизнь! И к шайтану Бене Джессерит!

И я потеряю уважение моих Сестер.

Было что-то сентиментально антикварное в том, как всем им навязывалась полная уважения иерархия. Община хранила ее с незапаметных времен, как частицу древнейшего своего прошлого, регулярно доставая на свет, чтобы почистить и зачинить, как по отношению ко всем творениям человеческого разума требует этого время. Нашлось ей место и сейчас, хотя и спрятана она в невысказываемой вслух почтительности.

Таким образом, ты, Преподобная Мать, и что ни говори, это верно.

Шиана знала, что обстоятельства вынудят ее испытать, сколько выдержит эта древность, где ее пределы, а возможно, и сломать этот реликт. И тот черный плаз, рвущийся на волю из того, что никак не может угомониться внутри ее существа, — лишь один из элементов того, что, как она знает, ей еще предстоит. Назовите это мятежом, назовите как угодно, силе, что распирает ей грудь, невозможно ответить нет.

~ ~ ~

Ограничь себя размышлениями и всегда пропустишь основной момент собственной жизни. Суть следует этого определить: живи насколько сможешь полной жизнью. Жизнь — это игра, правила которой ты узнаешь, погружаясь в нее и проигрывая ее до конца.

В противном случае смещения игры постоянно преподносят тебе какие-то сюрпризы, постоянно застигают врасплох. Нe-играющие часто скулят и жалуются, что счастье всегда обходит их стороной.

Они отказываются увидеть то, что сами могут творить свою удачу.

Дарви Одрейд

— Вы просмотрели последний отчет ком-камер на Айдахо? — спросила Беллонда.

— После! После!

Одрейд почувствовала, что проголодалась, а также, что ощущение это — реакция на вполне уместный вопрос Белл.

С каждым днем все сужается вокруг Великой Матери кольцо необходимости, давление неотложных проблем. Всегда она пыталась встречать свои повседневные обязанности, вооружившись неослабевающим интересом к окружающему. Чем больше вещей ее интересует, тем шире поле ее информации, а это гарантированно приносит дополнительные данные, а использование чувств обрабатывало их. Суть, вот до чего докопаться стремилось ее любопытство. Суть. Это было сравни поискам пищи для утоления волчьего голода.

Но дни ее становились репликами сегодняшнего утра. Ее пристрастие личным инспекциям было общеизвестно, но поддерживали ее стены кабинета. Она должна быть там, где ее легко достичь. Не только связаться с ней, но и в том месте, откуда она в состоянии мгновенно разослать людей и экстренные сообщения.

Проклятье! Я успею. Должна!

И эта спешка помимо всего прочего… времени не остается… давление времени…

Шиана как-то сказала: «Мы катимся к концу взятых в займы дней».

Очень поэтично! Большая помощь перед лицом практических требований. Пока не упадет топр, просто необходимо отослать в Рассеивание как можно больше клеток Бене Джессерит. Ничто иное не может сейчас иметь такой первостепенной важности. Ткань Бене Джессерит рвется на части, рассылается к целям в далеком космосе, о которых никто в Доме Ордена ничего не знает. Временами этом поток виделся Одрейд обрезками и обрывками. Скомканные они отправлялись прочь на своих не-кораблях, прихватив выводок песчаных форелей в особом садке, традиции Дочерей Джессера и воспоминания в руководство. Однажды сотни лет назад Общине уже пришлось прибегнуть к этому во время Первого Рассеивания и ни одна из Сестер не вернулась назад, не пришло ни единой весточки. Ни одной. Ни одной. Вернулись лишь Чтимые Матры. Если они когда и были Бене Джессерит, теперь это лишь ужасное, слепо самоубийственное извращение.