Дом Грома

— Да, обидно, что уходят такие люди. Но мы не можем ей больше ничем помочь, и слава Богу, что ей не придется долго мучиться. С ее темпераментом было трудно переносить болезнь, постоянную неподвижность. Бедняжка так страдала в последние недели, что ее было просто жалко. — Он сокрушенно покачал головой, а затем неожиданно прищелкнул пальцами, вспомнив важную мысль. — Послушай, я понял одну вещь, когда был там, наверху, у Джесси. Знаешь, почему у тебя могли возникнуть галлюцинации, связанные с Джерри Штейном, когда ты увидела Джесси? Я понял, что есть одна вещь, которая подтолкнула твою психику к кошмару.

— Подтолкнула?

— Да. Это инициалы[10].

— Инициалы, — повторила Сюзанна, не понимая, что он имеет в виду.

— Ну да, инициалы. Разве ты не видишь — они одни и те же у обоих.

— О-о, я бы ни за что не заметила.

— Ты не заметила это на уровне сознания, но твое подсознание наверняка остановилось на этой детали. Я уверен, что так оно и было. Именно это совпадение инициалов заставило тебя сосредоточиться на пологе ее кровати и вызвало в тебе ужас. Если дела обстоят таким образом, то, наверное, есть своя причина и у других кошмаров, то есть они возникают не спонтанно, а под воздействием определенных факторов. Какая-то незримая ниточка связывает совершенно невинные эпизоды со страшными воспоминаниями о «Доме Грома», и у тебя сразу же начинается приступ болезни.

Эта догадка явно воодушевила Макги, но Сюзанна не разделяла пока его чувств.

— Если все это так, то разве что-нибудь меняется?

— Конечно, тут еще многое надо продумать. Но это обстоятельство обязательно надо учесть, когда будет ставиться окончательный диагноз и решаться вопрос, в чем корень недуга — в физиологии или в психике.

Сюзанне такой поворот в разговоре был явно не по душе.

Хмурясь, она заговорила:

— Если мои кошмары не следствие травмы головного мозга, если все они не случайны, тогда что же, мне придется лечиться у психоаналитика?

— Нет, нет, — замахал руками Макги, — у нас просто нет никаких оснований делать такие выводы. Мы, как и собирались, будем продолжать обследование головного мозга, так как имеется как минимум два основания для этого диагноза — травма головы и трехнедельная кома.

Сюзанна, безусловно, хотела бы, чтобы причина ее болезни была в состоянии ее мозга. Если речь идет о кровоизлиянии, о травме мозга, то медицина может ей помочь.

Она верила в возможности терапии и хирургии, потому что в ее понимании эти дисциплины были наукой. Психиатрия же представлялась ей по большей части шарлатанством, она не верила психиатрам и боялась их.

Она упрямо замотала головой.

— Нет-нет, ты ошибаешься, никакого толчка в виде инициалов не было и быть не могло. Мое состояние никак не связано с больной психикой.

— Я бы с удовольствием согласился с тобой, но, с другой стороны, мы не должны упускать ни одной мало-мальски правдоподобной версии.

— А я ее отметаю. Сразу же.

— А я — нет. Я врач и должен всегда оставаться объективным.

При этих словах он взял ее за руку, и ей сразу стало легче.

Она спросила:

— Так каков результат моего анализа?

Свободной рукой Макги задумчиво почесал за ухом.

— Анализ на протеин не показал никаких отклонений от нормы. Кроме него, мы проверили состояние крови. Если бы обнаружилось слишком большое количество красных кровяных телец, это могло означать, что где-то в головном мозге произошло кровоизлияние.

— Но цифра оказалась нормальной, — опередила его Сюзанна.

— Да. Если бы оказалось слишком много белых кровяных телец, это означало бы, что в организме есть инфекция.

— Но и этот тест показал норму, так?

— Да.

Холодные, безжалостные факты загоняли ее в угол. «Ты здорова, — выпаливали прямо ей в лицо эти факты. — Твое тело работает прекрасно. Твой мозг работает безукоризненно. Вот с психикой у тебя непорядок. Это не болезнь тела, Сюзанна, это болезнь души. Ты — душевнобольная. Ты — чокнутая, Сюзанна. По тебе плачет сумасшедший дом».

Она старалась прогнать от себя эти назойливые страшные мысли, старалась заглушить в себе хор сомнений, терзаний, тревог.

Она жалобно и с надеждой спросила:

— Ну хоть что-нибудь ненормальное показал этот анализ?

— Ничего. Мы даже проверили твою спинномозговую жидкость на содержание сахара. Есть вирусы, которые понижают уровень сахара, но в твоем случае была норма. Чуть ниже, чем обычно, но на это не обращают никакого внимания.

— Получается, что я хрестоматийный пример здоровой женщины тридцати двух лет?

Макги был явно встревожен затянувшимися поисками верного диагноза.

— К сожалению, нет. Где-то затаилась болезнь.

— Где?

— Не знаю.

— Звучит не очень-то ободряюще.

— Мы будем продолжать исследования.

— Наверное, это затянется надолго?

— Нет. Мы постараемся поставить диагноз как можно быстрее.

— Каким образом?

— Ну, во-первых, я сегодня же возьму рентгеновские снимки, электроэнцефалограмму и все результаты анализов домой, чтобы еще раз внимательно их изучить. Может быть, удастся найти какую-то деталь, ускользнувшую от нашего внимания.

— А если не удастся ничего найти?

Он замешкался, не зная, как сказать, и наконец проговорил: