Дом грозы

Она хмуро смотрит на дорогу, а потом понимает, что они на самой границе Траминера. Серый, побитый жизнью асфальт обрывается ровной линией, дальше начинается территория другой страны, и покрытие дороги поблескивает в лучах солнца, будто выложенное миллиардами алмазов.

– Я… никогда так далеко не уезжал. Я вообще не думал, что когда-то сделаю это, – очень тихо говорит Фандер, и первое желание Нимеи – возмутиться, спросить, почему он думает, что ей не все равно, но она сдерживает себя.

У иных и истинных действительно разное мировоззрение, и, скорее всего, Фандеру действительно не по себе. Первый раз, когда Энг пересек границу, надолго ей запомнился. Но то была веселая поездка, сейчас же вообще не до шуток.

Он сжимает руль, смотрит прямо перед собой на обветшалый указатель.

– Что там… дальше? – Его голос слишком напряженный, и Нимее тяжело его слушать.

На ее плечах Омала, которая всегда перепугана, Энграм, который вовсе не понимает, где он и что с ним. Теперь еще и Фандер.

Она рассчитывала, что вот сейчас они вытащат из тюрьмы этого придурка, и жизнь сразу наладится. Он же взрослый, самоуверенный – не такой, как Энг. Фандер повидал больше, на жизнь смотрит иначе, розовые очки снял, кажется, еще до революции.

Нимея отчаянно хочет, чтобы он принимал все решения сам. Может, поэтому ничего ему не докладывает. Не может же быть дело в банальной вредности с ее стороны?

– Имеешь в виду, какой город? – Она устало вытягивает затекшие ноги.

– Да.

– Ну… Начнем с того, что там другая страна.

– Какая?

– Ты не изучал географию?

– Нет. – Фандер сглатывает, не отрывая взгляд от линии горизонта, на которой исчезает черное полотно асфальта, сливаясь с ровной полоской безоблачного неба.

– Истинные… никогда и не думали покидать свою страну. Это считалось странным и глупым желанием. За пределами Траминера для меня серая зона, и… так странно быть тут, на границе. Нас что, не остановят? И так просто можно ее пересечь?

– Сейчас – да. Когда была революция, границы были закрыты, но после падения Траминера в этом больше не было нужды. Сейчас настолько ужасная ситуация на улицах и в правительстве, что можно просто уехать. – Нока сама не замечает, как голос становится мягче.

Все-таки сейчас она Фандера почти понимает.

Он кивает ей и перехватывает руль.

– Там начинается территория Экима. Вероятно, мы заночуем в маленьком городке на окраине, он будет по дороге. – Она смотрит на время, оценивает высоту солнца и пожимает плечами. – Да, думаю, что нет смысла ехать дальше. Утром выдвинемся, и следующей целью станет Аркаим.

– Рейв, мой друг, мечтал об Аркаиме.

– Да, я знаю Рейва, – улыбается Нимея. – Теперь он и мой друг тоже.

– Правда? – Фандер поворачивает к ней голову. – Я смутно помню, что ребята были на кладбище… Но они ко мне не подошли.

– Нет, не подошли.

– Они мне не доверяют.

В который раз уже звучит эта фраза? Фандер явно использует ее как замену старой шутки, призванной разрядить обстановку, потому что при этих словах по его губам пробегает улыбка, но тут же прячется.

– Нет, просто им нужно было скорее похоронить пустой гроб, пока ты утешал еле живую Омалу и тащил ее в машину. Надо было действовать быстро. Но они приехали на твои похороны…

– Где они сейчас? – Он будто оттягивает момент, прежде чем придется пересечь границу.

– Рейв в Дорне. Лис в Бревалане. Якоб не рассказывал о своих планах.

– Ясно. Значит, Эким. Потом Аркаим.

– Потом Дорн.

– Там живут Рейв и Брайт Масон. – Он улыбается.

Рейв Хейз – один из его лучших друзей, Брайт Масон – подруга Нимеи, и они вместе живут в Дорне.

– Да. А потом будет хуже. Черные Земли.

– Я слышал о них… – Он хмурится, а Нимея, чувствуя нарастающее раздражение, следит за тем, как ожесточается и напрягается лицо Фандера. Если Хардин сейчас начнет ныть, что ему страшно, она его прикончит, притащит в Имбарг труп и предъявит его как входной билет.

– И только потом мы попадем в Имбарг.

– Понял, – кивает Фандер, прекращая задавать глупые вопросы.

Повисает тишина. Хардин смотрит на горизонт, Нимея – на Хардина. Его спокойствие вызывает волну облегчения. Она готовилась к худшему.

– Неужели ты никогда не хотел уехать? – наконец восклицает она, признав, что не в силах разгадать этого человека.

– Нет…

– А Энграм мечтал. Мы с ним катались несколько раз за границу Траминера, пока он был еще более-менее в себе… И он хотел другой жизни. Знаешь?

– Не знаю. – Его голос становится ледяным, брови снова сходятся на переносице, а руки сжимают руль. – Ладно, поехали. – Машина дергается и пересекает границу Траминера.

– Вот видишь, как легко сделать первый шаг. – Нимея отворачивается от него и скрещивает руки на груди.

Значит, Энграм – слабое место Фандера. Отличный способ его немного взбодрить, если придется.

Эким

Фандер Хардин