Дом и мир

Мы пошли на мою половину, но по дороге нам встретилась Кхема. Она плотно укуталась в свое покрывало и умоляющим шепотом сообщила мне:

— Господин полицейский инспектор кого-то привез, он хочет видеть махараджа.

— Разве махарадж вор или разбойник, что инспектор от него не отстает? — вспылила меджо-рани. — Пойди скажи инспектору, что махарадж пошел купаться.

— Дай только схожу и узнаю, в чем там дело, — сказал я, — может быть, что-нибудь срочное.

— Не к чему! — решительно возразила она. — Вчера чхото-рани напекла целую гору пирожков, сейчас пошлю несколько инспектору, это поможет ему скоротать время, пока ты купаешься.

С этими словами она втолкнула меня в ванную комнату и закрыла за мной дверь.

— Мое чистое платье! — взмолился я изнутри.

— Сейчас достану, ты пока купайся.

Я не нашел в себе сил противиться такому деспотизму, это не слишком частое явление на свете. Пусть так, пусть полицейский инспектор лакомится пирожками, с делом можно и повременить. Последние дни полиция усердствовала вовсю — не проходило и дня, чтобы ко мне не приводили какого-нибудь человека, подозреваемого в краже, который, к величайшему удовольствию окружающих, тут же доказывал свою непричастность к этому делу. По всей вероятности, приволокли еще одного несчастного. Но почему же угощаться пирожками будет один инспектор? Какая несправедливость!

Я начал колотить в дверь.

— Если у тебя начался приступ безумия, облей голову холодной водой, — крикнула мне с веранды меджо- рани, — это тебе поможет.

— Пошлите пирожков на двоих, — прокричал я через дверь, — наверно, тот, кого инспектор привел сюда как вора, больше их заслуживает. Скажите слуге, чтобы ему положили побольше.

Я поспешно вымылся и вышел из комнаты. У двери на полу сидела Бимола. Неужели это была моя Бимола — гордая, самолюбивая Бимола?! Что привело ее к моим дверям? Я резко остановился. Она встала и, не поднимая глаз, сказала:

— Я хотела с тобой поговорить.

— Так входи, — сказал я.

— Но ты же идешь по какому-то делу?

— Дело подождет, сперва я хочу выслушать...

— Нет, сначала кончай свои дела. Мы поговорим после обеда.

Инспектора я застал уже перед пустым блюдом. Тот же, кого он привел, еще был занят поглощением пирожков.

— Боже мой, — в удивлении воскликнул я, — да ведь это Омулло!

— Совершенно верно, — ответил он с набитым ртом. — Ну, я славно поел! Остальные пирожки, если вы позволите, я возьму с собой.

И он принялся складывать недоеденные пирожки в свой платок.

— В чем дело? — спросил я, глядя на инспектора.

— Махарадж, — ответил он, улыбаясь. — Мы нисколько не приблизились к разгадке тайны этой кражи, напротив, мы еще больше запутались.

С этими словами он развязал грязную рваную тряпицу и протянул мне пачку банкнот.

— Вот, махарадж, ваши шесть тысяч рупий.

— Где вы их нашли?

— У Омулло-бабу. Вчера вечером он пришел к управляющему вашей конторы в Чокуйе и сказал: «Похищенные деньги найдены». Когда была совершена кража, управляющий испугался меньше, чем теперь, когда похищенное возвратили. Он боялся, как бы его не заподозрили в том, что он сам стащил деньги, а теперь решил пойти на попятную и выдумывает всякие небылицы, чтобы отвести от себя подозрение. Поэтому он предложил Омулло- бабу покушать, а сам дал знать в полицию. Я отправился туда верхом и вот с раннего утра вожусь с Омулло, который упорно отказывается говорить, откуда у него эти деньги. — «Не скажете — не отпустим вас», — сказал я. — «В таком случае, я придумаю что-нибудь». — «Ну что ж, придумывайте», — согласился я. — «Деньги эти я нашел под кустом». — «Лгать тоже не так-то просто, — сказал я. — Надо все сказать: где тот куст, почему вы оказались около него». — «Не беспокойтесь, — ответил он, — у меня будет достаточно времени все придумать».

— Хоричорон-бабу, — обратился я к инспектору, — а что, если вы зря задержали сына почтенного человека?

— Нибарон Гхошал — отец Омулло — не только весьма почтенный человек. Он мой школьный товарищ, махарадж. Позвольте, я расскажу вам, что, по моему мнению, произошло. Омулло знает, кто украл, знает, что деньги предназначались для крикунов «Банде Матарам». Он хочет взять вину на себя и спасти другого человека. Это как раз в его духе.

— Вот что, сын мой, — обратился он к Омулло, — и мне было когда-то восемнадцать лет. Я учился в Рипон-колледже. Однажды я чуть не угодил в тюрьму, желая спасти извозчика от лап полицейского. Только случай помог мне избежать тюрьмы. Махарадж, — продолжал он, — настоящему вору, по-видимому, удастся скрыться, но, мне кажется, я знаю инициаторов всей этой истории.

— Кто же они?

— Ваш управляющий Тинкори Дотто и стражник Касем.

Высказав все доводы в пользу своей догадки, инспектор наконец ушел.

— Если ты скажешь мне, кто украл деньги, не пострадает никто, — обратился я к Омулло. — Обещаю тебе это.

— Украл я, — ответил он.

— Как же так? А шайка бандитов?

— Я был один.