Дом Якобяна

На следующий день целый час, который Бусейна провела в ванной, делая эпиляцию, оттирая пемзой пятки, смягчая руки и тело кремом, она думала о том, что произойдет Ей казалось, что физическая связь с таким стариком, как Заки аль-Десуки, будет удивительной и необычной. Она вспоминала, что иногда, приближаясь к нему, помимо резкого запаха сигар, исходящего от его одежды, улавливала другой — терпкий и выдержанный запах. Он напоминал ей тот, который бил ей в нос в детстве, когда она пряталась в старом деревянном платяном шкафу своей матери. Она ловила себя и на том, что сочувствует ему — мужчине тактичному и нежному. Он действительно несчастен — в таком возрасте живет в абсолютном одиночестве, без жены, без детей. Вечером она пошла к нему в офис и обнаружила, что он, отпустив Абсхарона пораньше, уже сидел и ждал ее. Перед ним стояла бутылка виски, стакан и ведерко со льдом. Глаза его слегка покраснели, а по комнате разносился запах алкоголя. Он привстал, встречая ее, потом сел и, запрокинув в рот оставшееся в стакане, печально сказал:

— Знаешь, что случилось?!

— Что?

— Даулят подала иск об опекунстве…

— И что из этого?

— Это значит, она просит суд запретить мне распоряжаться моим имуществом.

— О, Аллах милостивый, зачем?

— Чтобы заполучить наследство еще при моей жизни, — с горечью сказал Заки, наливая новый стакан… Бусейна сочувствовала ему…

— Родные часто ссорятся, но никогда в жизни не бросают друг друга.

— Это тебе так кажется… У нее перед глазами — только деньги.

— Может, вам поговорить с ней?

Заки покачал головой, показывая, что все это бесполезно, и спросил, чтобы сменить тему:

— Выпьешь со мной?

— Нет, спасибо…

— Ты никогда в жизни не пила?!

— Никогда…

— Попробуй стаканчик… Сперва будет горько, но потом тебе понравится.

— Спасибо…

— Жаль… Выпивка — хорошая вещь, иностранцы понимают ее ценность больше, чем мы…

— Я заметила, что вы, господин, живете, как иностранец.

Он улыбнулся и посмотрел ей в лицо страстно и нежно, как на рано созревшую, маленькую девочку:

— Прошу тебя, не говори мне «господин». Я и вправду старик, но не надо мне постоянно напоминать об этом… Я учился во французской школе, и большинство моих друзей были иностранцами. Я учился во Франции, долго жил там… Я знаю Париж не хуже Каира.

— Говорят, что Париж красивый.

— Красивый?! Париж — это целый мир!

— Почему же вы там не живете?

— Это длинная история.

— Расскажите… У нас полно времени.

Она рассмеялась, чтобы ему стало легче, и он тоже впервые засмеялся. Она подошла к нему и по-дружески спросила:

— Действительно, почему вы не живете во Франции?!

— По многим причинам, мне нужно было работать, и я тогда не знал…

— Чего?

— Я ничего не понимал… Я был молод, как ты… Мне казалось, что все в моих руках… Я планировал свою жизнь и был уверен во всем… Когда состарился, понял, что человек почти ничем не управляет… Жизнь — это приговор судьбы.

Он почувствовал, как в его душу просачивается грусть, вздохнул и спросил с улыбкой:

— А сама бы ты уехала?!

— Конечно.

— А куда бы уехала?

— Куда-нибудь подальше от этой разрухи.

— Не любишь Египет?

— Нет.

— Мыслимо ли, чтобы человек ненавидел свою страну?

— Я не видела от нее ничего, за что могла бы ее полюбить.

Сказав это, она отвернулась. Заки эмоционально произнес:

— Человек должен любить свою страну. Родина одна, как мать… Может ли кто-нибудь ненавидеть свою мать?

— Это все слова из песен и фильмов… Заки-бей, народ уже устал от них.

— Бедность не мешает патриотизму… Большинство египетских лидеров-патриотов были бедняками.

— Так было в ваши дни… Сейчас люди совсем отчаялись.

— Кто?!

— Да все… Например, девушки, которые учились со мной в торговом колледже… Все они сбежали отсюда…

— Даже так?!

— Да.

— Если человеку плохо в своей стране, ему везде будет плохо, — вылетело у Заки, и он почувствовал, как тяжелы его слова. Он улыбнулся, чтобы они не легли непосильным грузом на Бусейну, которая, вздохнув, встала и с горечью ответила:

— Вы не поймете, вы хорошо живете… Когда два часа стоишь на остановке, а потом не можешь втиснуться в третий по счету автобус… Когда подвергаешься оскорблениям, просто возвращаясь домой… Когда вот он, твой дом, лежит в руинах, а власти вынуждают тебя жить с семьей в палатке на улице… Когда полицейский оскорбляет и бьет тебя, если ты поздно вечером садишься в маршрутку… Когда целый день ты обходишь магазины, кружишь в поисках работы и ничего не находишь… Когда ты вырос и выучился, а у тебя в кармане только один фунт, а то и просто ветер гуляет… Пройдите через все это — и тогда вы узнаете, почему мы ненавидим Египет…

Они замолчали, и Заки захотел сменить тему. Встав с кресла, он направился к магнитофону и весело сказал:

— Сейчас я дам тебе послушать самый красивый голос в мире… Французская певица, ее зовут Эдит Пиаф… Это самая великая певица в истории Франции… Ты слышала о ней?

— Я не понимаю по-французски.

Заки махнул рукой, показывая, что это не имеет значения, и нажал кнопку магнитофона. Зазвучала танцевальная фортепьянная музыка, и раздался кристально чистый, сильный, согревающий голос Эдит Пиаф. Заки закивал головой в такт мелодии.