Дом иллюзий

Да, в подвале пауки, да, полы неровные настолько, что, если пробежать слишком быстро из комнаты в комнату, правая нога словно вбивается в туловище, и да, она так и не распаковала вещи, и вместо мебели у нее высокие картонные коробки, набитые всем подряд, и да, диван такой старый, что пружины впиваются в спину, и да, она собирается выращивать в подвале марихуану, и да, теперь уже с каждой комнатой связаны дурные воспоминания, но, конечно же, конечно, вы сможете вместе воспитывать здесь детей.

Дом иллюзий как фантазия

По-моему, фантазия – определяющее клише женской квир-сексуальности. Неудивительно, что на втором свидании мы начинаем шутить насчет трейлеров с прицепом[59]. Обрести желание, любовь, ежедневную радость без сопутствующего мужского вздора – вполне годное рабочее определение рая.

Литература о домашнем квир-насилии кишит упоминаниями об этой[60] разрушенной[61] мечте[62], которая сама по себе оказывается таким же насилием, как фонарь под глазом или вывихнутое запястье. Даже привычный символ ЛГБТ – радуга – был обещанием капризного и мстительного бога не повторять акт крайней жестокости: «Я больше не затоплю весь мир. Это было только один раз, клянусь. Вы должны мне верить». (И следом угроза: в следующий раз, засранцы, это будет не вода, а огонь.) Признавать несостоятельность такого идеализма почти так же мучительно, как признавать, что в этом отношении мы ничем не отличаемся от традиционной ориентации: мы так же замараны, как все прочие. Сама фантазия – проявление высшего оптимизма или, если судить строже, высокомерия.

Возможно, когда-нибудь это изменится. Возможно, когда-нибудь квир настолько войдет в норму, что осознание его в себе будет ощущаться не как обретение рая, а, скорее, как обретение собственного тела: несовершенного, но своего.

Дом иллюзий как инвентаризация

Она заставляет тебя проговаривать, что с тобой не так. Ее любимое занятие, даже более любимое, чем самой объяснять тебе, что с тобой не так. Прошли годы, а от этой привычки тебе все еще трудно избавиться.

Ты – завзятый сноб. Ты ценишь интеллект и остроумие превыше других, куда более замечательных качеств. Ты ненавидишь слушать глупости. У тебя завышена самооценка, ты уверена, что хорошо справляешься с тем, что ты делаешь. У тебя неврозы. Тревожность. Ты зациклена на себе. Ты теряешь терпение, если кто-то соображает не так быстро, как ты. Ты понаделала немало глупостей из-за похоти – неверные решения, поступки, которых следует стыдиться. Ты осрамилась перед людьми, и не раз. Ты втайне мечтала бы родиться мужчиной, и не потому, что сомневаешься в своей гендерной идентичности, но потому, что хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез. Ты любишь выдавливать прыщи. Большинству занятий ты предпочитаешь оргазм. Иногда – и зачастую без предупреждения – твоя готовность вникать в чьи бы то ни было дела падает буквально до нуля, и от тебя никакой пользы человеку, которому ты нужна. Ты представляешь, как трахаешься с большинством своих друзей. Ты хочешь, чтобы тебя называли гением. Ты жульничаешь в настольных играх. Однажды на Рождество ты отправилась в пункт первой помощи, вообразив, что у тебя герпес, а это был всего лишь прыщ. В детстве ты была ябедой, да и сейчас настаиваешь на строгом соблюдении всех правил. Особенно к наркотикам ты относишься как последняя ханжа. Ты ипохондрик. Чтобы сосредоточиться во время длительной медитации, ты представляешь себе оргию. Ты обожаешь сcориться.

Дом иллюзий как трагедия общин [63]

Она всегда пытается взять верх.

Ты хочешь сказать ей: мы ни к чему не придем вместе, если ты будешь так себя вести. Любовь – это не выигрыш и не проигрыш, в отношениях не ведется подсчет очков. Мы партнеры, двое против всего мира. Мы не преуспеем, если будем бороться друг с другом.

Вместо этого ты говоришь: «Почему ты не хочешь понять? Неужели ты не понимаешь? Ты все понимаешь? Тогда чего не понимаю я?»

Дом иллюзий как откровение

Большинство разновидностей домашнего насилия абсолютно легальны.

Дом иллюзий как наследие

Она уезжает с родителями кататься на лыжах в Колорадо. Тебя не зовет.

Она звонит тебе из «охотничьего домика»; ты у себя, пишешь.

– Я принимаю горячую ванну, – говорит она. – Пью джин с тоником. Думаю о тебе. Собираюсь мастурбировать. Скучаю по тебе.

– И я по тебе скучаю, – говоришь ты.

– Давай дрочить вместе? – предлагает она.

Соблазнительно – пизда рефлекторно сжимается, пульсирует – но соседи по квартире сейчас на кухне, в двух шагах от твоей комнаты, а ты не умеешь тихо.

– Мне сейчас не очень удобно.

– Знаешь, – голос ее струится из трубки, словно ядовитый газ, – если я тебя не возбуждаю, так бы и сказала.

– О чем ты?

– Если ты не находишь меня привлекательной, с какой стати нам быть вместе?

Ты резко выпрямляешься – все еще сидя.

– Ты решила меня бросить?

– Я одно говорю: тяжело быть с человеком, который тобой не увлечен, и не думаю, что мне следует оставаться в таких отношениях.

– Ты меня бросаешь.