После этого нам обоим стало легче. Он повел меня на второй этаж, попутно рассказывая об украшавших стены картинах. Он оказался большим поклонником индустриальной живописи, которая дополнялась многочисленными металлическими изделиями ручной работы. Помимо множества предметов искусства, на этом уровне, было три открытых двери, каждая из которых вела в огромную спальню.
Мы, наконец, добрались до комнаты Дэниела, которая занимала почти половину целого этажа. Ноги утопали в толстенных коврах. Он провел меня в нереальных размеров гардеробную, и за пять секунд подобрал темно-серый теплый свитер для меня. Пришлось сильно закатать рукава, но в остальном в нем было так приятно и тепло, что хотелось свернуться калачиком и уснуть.
И то, что он приятно пах специями и дымом от костра, прямо как Дэниел, тут ни при чем.
Мы вернулись на первый этаж, пошли в кухню, чтобы позавтракать. Дэниел соорудил несколько бутербродов с копченой курицей.
— Мой любимый быстрый завтрак, — сказал он и поставил передо мной тарелку.
Я прямо схватила бутерброд:
— Ммм, мои любимые бутеры! — в предвкушении вкуса расплавленного сыра во рту простонала я.
Когда первый укус был сделан, Дэниел поставил передо мной чашку свежего кофе. Хм, кажется, Дэниел вызывает больше, чем просто привыкание.
— Откуда ты знаешь, какой кофе я люблю? — едва прожевав, спросила я.
Он сел рядом. Перед ним тоже стояла тарелка с едой:
— Запомнил, какой ты выбрала в Новом Орлеане, — просто ответил он.
Он принялся за еду, а я сидела, тупо уставившись на него.
Мое сердце.
Глава 8
После завтрака мы спустились в подземный гараж. Это первое и, пожалуй, единственное помещение, из всех, которые я видела в доме, без деревенского налета. Хром и нержавеющая сталь, все, включая двадцать или больше машин, блестело и поражало.
— Похоже, кому-то нравятся машины, да? — сказала я.
Дэниел ухмыльнулся, провел рукой по темно-вишневому Мустангу. Почти уверена, года 69 или раньше. Мне же больше нравились современные спортивные тачки, хотя и классические экземпляры в его гараже я тоже приметила. Наиболее интересными для меня тут были Ауди R8, Роллс-ройс и лимонно-зеленый Ламборджини Авентадор — вообще моя любимая машина!
— Всем нужно хобби, да? — еще раз любовно погладив вишневый бок, ответил он. — Машины — одна из самых крутых вещей на Земле. В Надмире их нет, так что тут я отвожу душу на полную.
Еще одна наша общая черта.
— А можно мне выбрать? — нетерпеливо, в предвкушении спросила я.
Ухмылка Дэниела стала еще шире. Он приблизился, прижав меня к Роллс-ройсу Гоуст за моей спиной. Ноги стали ватными и немного задрожали. Тело заныло, немного приподнялось, прижимаясь к его. Ну вот, мне конец —
— Любишь машины? — спросил он, близко-близко приблизив лицо к моему, будто хотел меня вдохнуть. Но когда мои глаза вновь раскрылись, он стоял все на том же месте передо мной, между нами было то же расстояние, что и до этого.
Я судорожно хватала воздух, но вдохнуть так и не получилось.
— Да, — с трудом выкашляла я, — чем новее и быстрее, тем лучше.
На этот раз я ничего не упустила: он взял мою голову обеими руками, немного приподнял, мы смотрели друг другу в глаза:
— Ты, рожденная на Земле, явно встретилась на моем пути, чтобы искушать меня, — с вызовом прошептал он. На мгновение светло-коричневые глаза даже почернели.
Затем он отпустил меня и отошел. А я, наконец, смогла несколько раз глубоко вдохнуть и наполнить легкие.
Видимо мне действительно однажды стоит начать посещать психотерапевта.
Когда меня отпустило, я смогла пройти в центр гаража, где он стоял, подняв руки ладонями вверх:
— Выбирай свой яд.
— Вот эта. — Без раздумий твердо ответила я.
Его взгляд быстро метнулся к Ауди R8, окрашенной в серебристый металлик, он кивнул. Из всех машин в гараже эта — не самая моя любимая, но она идеально соответствовала настроению. Судя по выражению лица Дэниела, мой выбор его вполне устраивал. Двери плавно открылись, и я не сдержалась и вздохнула, когда села в кожаное анатомическое сиденье. Белоснежный салон, темно-серые элементы.