— Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Когда огонь унес и папу, и маму, умерла огромная часть моей души. Я была в таком отчаянии, что казалось, никогда уже не смогу быть счастливой, — ее расфокусированный взгляд блуждал где-то в деревьях, — а затем появился Лексен, — прошептала она, — благодаря ему, я столько почувствовала. Сначала проявилось много негативных эмоций: так и хотелось ударить ему в горло. Но потом они прошли, и мы оба поняли, что между нами есть особая связь, — она вновь взглянула на меня, — боюсь ли я потерять лучшее, что было в моей жизни? — она кивнула. — Черт, да, и еще как! Но даже если он умрет завтра, я бы ни за что не отдала ни секунды, проведенной с ним. Каждое мгновение стоит будущих возможных страданий.
Я всем сердцем ее понимала. Но интересно, скажет ли она те же самые вещи, когда Лексен покинет ее? Скорее всего, она даже представить не может тех душевных мук, которые ей придется испытать.
Она пожала плечами, на лице появилась напряженная улыбка:
— Ну, зато наши парни, в отличие от земных, крепкие, их так просто не убьешь, — попыталась пошутить она.
— Сочувствую, что ты потеряла родителей, — сердце за нее болело, — это очень несправедливо.
Ее рот открывался и закрывался, она старалась справиться с комом в горле и накатившими эмоциями. Наконец, сипло ответила:
— Да, жизнь порой та еще сучка, но я-то знаю, родители хотели, чтобы я была счастлива. Так что постараюсь их не разочаровывать.
Вдоволь вымывшись, по тем же трубам, мы вернулись в раздевалки. Внутри меня ждала аккуратно сложенная новая одежда. Школьной формы нигде не было видно.
Все оделись, время и пообедать. Желудок в предвкушении заурчал, а я приготовилась к дегустации разных вкусностей. Чейз тут же очутился возле меня, и все мы переместились на огромную поляну, предназначенную для собраний и трапез.
— Как же у вас тут умиротворенно, — внезапно для себя сказала я.
— Даже представить не могу для себя жизни в другом месте, — блин, только у него такой удивительный голос, от одного звука которого в голове возникают картинки, — как я рад, что Дэниел встретил тебя. Слишком долго он был одинок.
Я постаралась не думать о нем. Сейчас точно не подходящее время, чтобы слезы лить, это уже становится смешным.
— По-моему, в какой-то мере ты тоже одинок. Тебе кланяются, машут руками и всячески выражают свое почтение, но в то же время твои люди держатся на некоем расстоянии, хоть и признают тебя как лидера. — Ох, нельзя быть такой прямолинейной и жесткой. Стараясь не думать о Дэниеле, совсем забыла позаботиться о чувствах Чейза, — Ой, изв… — но он жестом прервал меня:
— Да нет, ты права, — подтвердил он, — Лейтс очень уважительно относятся к семье оверлорда. Но в то же время мы действительно немного отделены от них.
— Ну и, постоянные передвижения… нет места, которое было бы по-настоящему вашим. Так было бы проще создать более тесные отношения с вашим народом.
Согласный кивок. Его длинные ресницы дрогнули.
— Я с этим смирился. — В его голосе слышалось сожаление. Может, он и привык, но не факт, что ему это нравится.
— Ты, Лексен, Ксандер и Дэниел. Все встало на свои места.
Он так и замер.
— Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами:
— Ну, в смысле, я, кажется, поняла, как вышло, что вы так сблизились. Каждый из вас несет на себе бремя лидера, поэтому вы очень хорошо понимаете друг друга. А лидеры — очень одиноки, и кроме вас вряд ли кто еще это поймет.
Чейз вздохнул, провел рукой по коротко стриженному виску, от чего украшения на прядях звякнули.
— Да, без них я бы пропал, это верно. Жаль только видимся мы редко.
Наверное, управление различными секторами Надмира отнимало у них кучу времени.
— Ну, зато теперь хоть за обедом в школе можете сидеть вместе.
От его улыбки дух захватывало. Да он одинаково опасен для женщин любого мира. Стоит ему только заговорить, как любая тут же свое имя забудет. Но мое сердце уже решило, поэтому его чары так сильно на меня не действовали.
— Ну, если немного повезет, я смогу это застать.