Дом из пепла и стекла (ЛП)

Для женщины, у которой никогда не было секса, мне нравится держать себя в чистоте и стричь там, и я благодарна, что побрилась несколько дней назад.

Я никогда не делала этого раньше. У меня были парни, включая того, кому я отсосала. Он гладил меня в ответ, пока я не кончила, но никогда мужчина не прикасался ко мне там ртом. Сначала я стеснялась, но по мере того, как язык Нико ласкает меня, мои ноги начинают дрожать, и не от страха или смущения.

Его язык как тёмная магия, мучает и дразнит меня так же, как и он сам. Он подводит меня к краю, раз, два, и пока я напрягаюсь и готовлюсь к падению, оно не наступает. Он делает паузу, двигает языком, а затем возвращает его обратно в другом ритме.

Я испускаю вздох разочарования, и он усмехается, прижимаясь ко мне. Затем большие руки обхватывают мои бёдра, удерживая меня на месте. Прикрепляя меня к земле. Когда он проводит по мне языком, то задерживает его там и всасывает мою киску в рот, как спелый персик.

Я так возбуждена и на взводе, что только этого и не хватало. Я вскрикиваю, взрываясь. Я кончаю, когда он проталкивает в меня свой язык, давая мне повод для спазмов, когда мои мышцы то сжимаются, то расслабляются. Это головокружительно, и я не думаю о своей реакции, прижимаясь к его лицу, почти катаясь на его языке, пока наслаждение разрывает меня на части.

Когда оно стихает, я шатаюсь, но он всё ещё держит меня. Заземляет меня.

Ужас охватывает меня.

Что я наделала?

Он встаёт и достает из кармана брюк шёлковый платок. Он вытирает рот, а затем медленно, целенаправленно, снова поднимает мою юбку и вытирает мою киску.

Он мрачно смотрит на неё, пока вытирает меня.

— У тебя самая идеальная киска, которую я когда-либо видел.

Я не знаю, что на это ответить.

— Я так хочу её трахнуть.

— Ты не можешь, — говорю я. Чёрт, мой голос дрожит так же, как и ноги.

Он снова прижимает свою руку. заставляя меня хныкать. Когда он прижимается ко мне, по телу пробегают толчки. Его рука обхватывает весь мой бугор, удерживая меня и заставляя боль нарастать снова.

— Теперь эта киска принадлежит мне, — говорит он.

Что?

— Больше никто не сможет прикасаться к ней. Никто.

— Нико…

— Нет. Теперь, когда я попробовал, увидел её — она моя, — он подтягивает мои трусики и шлёпает мою киску сквозь них, затем позволяет моей юбке упасть.

Я отступаю назад, спотыкаясь. Он идёт следом, его рука берёт меня за подбородок. Его прекрасные, красивые, смертельно опасные, детские голубые глаза смотрят на меня, притягивая своей интенсивностью.

— Ты моя.

Затем он целует меня. Это жёстко. Не нежно, как в первый раз. Не осторожно, как было, когда он стоял на коленях.

Этот поцелуй стихийный.

Это как потеряться в буре. Поцелуй перехватывает дыхание. Он поглощает моё сопротивление.

Его язык проникает в мой рот, и он снова стонет, звук доносится прямо до моего клитора. Он засасывает мою нижнюю губу между зубами и добавляет к этому резкую остроту восхитительной боли.

Я нахожу свои пальцы в его волосах, будто они не часть меня.

Моя грудь прижимается к его каменной груди. Мои ноги придвигаются ближе, и сердцевина пульсирует с новой силой.

Мой разум говорит: «стой, замедлись, не делай этого».

Моё тело кричит: «да, больше, никогда не останавливайся».

Он останавливается.

Нико разрывает поцелуй.

Его губы красные, а мои, наверное, ещё больше. Он тяжело дышит и встряхивает головой.

— Блядь, ты моя. Понятно?

— Ты сказал, что не будешь принуждать меня.

Он разражается смехом.

— О, детка. Я не собираюсь заставлять тебя. Твоё тело уже здесь. Твоё сердце тоже. Только это мешает нам, — он стучит по своему виску. — Я могу подождать. Я не буду принуждать тебя. Но если кто-либо ещё дотронется до тебя, — он умрёт.

— Я не хочу, чтобы кто-то другой прикасался ко мне, — честно говорю я.

— Хорошая девочка.

— Я не хочу, чтобы ты снова трогал меня, — я лгу.

Ублюдок имеет наглость ухмыляться.

— Посмотрим. У тебя жадная киска, Синдерс. Сомневаюсь, что ты сможешь долго сдерживаться.

И вот он делает это. Всё портит. Я даю ему пощёчину. Затем в шоке смотрю на него. Он потирает щеку, в уголках его губ появляется забавная ухмылка.

— Чертовски красиво. Мне нравится этот бой. Кстати, это не было оскорблением. Это был комплимент. Ты чувственная женщина, и ты держала всё это под замком. Теперь я здесь, и я разрушу эти чёртовы стены, которые ты построила, даже если мне придётся делать это кирпич за кирпичом. Я хочу тебя, Синдерс. А я всегда получаю то, что хочу.

С этими последними словами он целует меня один раз, крепко, но с закрытыми губами, а затем уходит.

Я падаю на кровать позади меня. Я напугана. Действительно напугана.

Он хочет меня. Он получает то, что хочет.

Если он сделает это, то уничтожит меня, как стеклянные статуэтки Иветты. Я сломаюсь.

Что тогда?

Глава 14

Нико

Я захлопываю дверь своей комнаты с такой силой, что содрогаются стены.

Я не могу жениться на Иветте.

Женитьба на этой женщине означает, что я не смогу владеть Синдерс. Я хожу взад и вперёд. Желание, ярость и необходимость действовать — всё это горит во мне.