Дом из пепла

– Не успели, – едва слышно прошептал я.

– Что?

Я посмотрел на Белинду, вновь переживая свой ужас, когда пришел на огромное пепелище, которое осталось от дома. Меня не было неделю, я поехал за кольцом для Эмили. А когда вернулся, то застал четыре гроба.

– Вы погибли, Белинда. Ты, Эмили, ваши родители… Меня не было, но люди сказали, что пожар разгорелся за считанные минуты. Это случилось поздним вечером. Огонь не смогли потушить. Он, будто голодный волк, пожирал все, к чему прикасался.

Белинда минуту сидела неподвижно, а затем скривила губы в ухмылке:

– Ты сумасшедший? О чем ты говоришь? Вот я, а вот ты – сидишь напротив. Или ты тоже умер? – фыркнула она.

– Нет, я – живой. Но я – проводник в мир мертвых. Поэтому нахожусь здесь. И говорю тебе правду, потому что ты вспомнила меня, в отличие от Эмили, – с горечью добавил я.

Белинда молчала, но в ее глазах зародились крошки сомнения.

– Сама подумай, почему никто из вас меня не вспомнил, когда я сюда пришел? Мы ведь знакомы целое лето. А ты лишь сегодня обратила на меня внимание. Почему Эмили делает вид, будто мы знакомы день? Почему время здесь течет то быстро, то медленно? Когда ты в последний раз спала, ела? Кого из своих знакомых ты помнишь, кроме меня? Никого верно? После смерти жизнь забывается. Вы только думаете, что ничего не изменилось, но на самом деле вы мертвы. В Пустоте ваша жизнь похожа на прежнюю, пока вы ожидаете божьего суда, который определит, кто из вас достоин рая, а кто нет… Здесь вы временно.

– В Пустоте? – охрипшим голосом переспросила Белинда.

Она вся сжалась в комочек, растеряв привычную уверенность. Грудь в черном платье тяжело вздымалась, на шее пульсировала венка.

– Да, так называется это место. Я пришел сюда, чтобы забрать Эмили, но не могу! – в отчаянии выкрикнул я и снова спрятал лицо в ладонях, потому что расплакаться перед Белиндой – последнее, что хотелось сделать.

– Почему? – прошептала она.

– Потому что она меня не помнит. Я могу забрать лишь одного человека. Нужно взяться за руки и пройти через ту щель в лесу, видишь? – я махнул рукой в сторону окна.

Белинда прильнула к стеклу. Уже начинало светать, и черная дыра в воздухе отчетливо проступила среди острых деревьев.

– Не замечала ее раньше.

– Потому что не искала. Но чтобы уйти, мне нужно прикоснуться к человеку и получить согласие. А сделать я это могу, только если он меня вспомнит. Обычно помогали сильные эмоции. И я надеялся, что любовь Эмили ко мне быстро вернет ей память, но ошибся. А если я прикоснусь к ней сейчас и насильно уведу в мир живых, то она вернется в облике неупокоенной души, обреченной на вечное заточение в междумирье. Завтра ночью я должен уйти домой, или будет слишком поздно… и я умру.

– Господи помилуй! – Белинда горячо зашептала молитву.

– Ее любви оказалось недостаточно, – я понуро опустил голову и вдруг горько засмеялся. – Твоя ненависть ко мне оказалась сильнее. Ведь ты меня вспомнила, а Эмили нет.

– Ненависть? Любовь?

Я поднял взгляд и увидел недоумение на лице Белинды, которое быстро сменилось презрением:

– Какой же ты глупец, Эдвард. Ты так ничего и не понял. Мы ссорились из-за тебя. Ты поехал за обручальным кольцом для Эмили, вы строили планы, чтобы убежать вместе, потому что родители бы никогда не одобрили брак дочери с бедным художником. Но жуткая правда в том, что Эмили не собиралась с тобой бежать, – ее голос звучал сухо и холодно.

– Что ты такое говоришь? – во рту пересохло.

– Она играла твоими чувствами, Эдвард. В нашей глуши скучно, и ты казался ей неплохим развлечением. Но все зашло слишком далеко. Я пыталась ее образумить и заставить сказать тебе правду, но Эмили разозлилась. И бросила тот злосчастный подсвечник, – прошептала Белинда и усмехнулась. – Получается, мы погибли из-за ее тщеславия, – она смахнула слезы, которые покатились по лицу, как прозрачные дождевые капли.

– Она… не любила меня? – от шока я едва мог выговорить слова.

Видимо кто-то проехался по моей жизни, заставив перевернуть все с ног на голову.

– Господи, я ведь заключил сделку со Смертью… – от ужаса у меня скрутило желудок, и я сполз с кровати на дощатый пол.

– Со смертью? – Белинда вздрогнула.

– Да. Она одарила меня силой проводника лишь на один раз, чтобы я смог вернуть Эмили. Потом Смерть позволила бы мне прожить отмеренное, но после смерти я снова стал бы Проводником на сто лет и приводил бы в Пустоту души. А теперь моя жертва… все зря.

Я зарылся лицом в колени, наплевав на то, что выгляжу перед Белиндой слабым. Она ничего не произнесла, и некоторое время мы сидели молча, слушая дыхание дома. А потом…

– Белинда, – я запрокинул голову и вгляделся в острое лицо девушки, – я ведь могу вернуть тебя к жизни! И тогда спасу хоть кого-то.

От неожиданности она онемела.

– Я...., – она глянула в сторону зловещей щели, – но моя семья? – сглотнула она.

– Я знаю. Мне очень жаль, Белинда. Но нельзя упускать такой шанс. Ты достойна прожить много-много лет и умереть в преклонном возрасте. Прошу, пойдем со мной, – я встал перед ней на колени и сжал ее холодные руки. Впервые прикоснулся к кому-то в этом мире.