Дом колдовства

Очевидно, Стрелок охотился за Джо многие месяцы. Он установил за Ним настоящую слежку и уже очень скоро знал обо всех его действиях. Ровно за два дня до того, как Стрелок явился к Джо со своей папкой, кто-то ночью проник в дом к Джо и изъял из стены целиком весь сейф — этот трюк некоторые из людей Стрелка могли провернуть без особого труда. Объясняя все это, он опять упомянул про магнитофонную запись, но сразу же перескочил на другое. Я уже понял, что Стрелок осуществил всю аферу даже с большей точностью и тщательностью, чем обычно, и все же в целом в этой истории с шантажом оставалось много непонятного.

Я все время старался вернуться к документу из военного министерства, но Джо уходил от этого вопроса. Извлечь из него какую-либо конкретную информацию было так же трудно, как извлечь каплю крови из манекена. Наконец я сказал, почти потеряв терпение:

— Послушайте, Джо, ведь мне предстоит раскопать весь этот мусор, если мне повезет, конечно. Так что я все равно узнаю, из чего он состоит. Вы действуете как больной, который нарочно не говорит врачу, что у него болит, чтобы тот сам это обнаружил. Если вы хотите, чтобы я нашел материалы, скажите мне, что именно я должен найти. Итак, что это за документ из военного министерства?

Он покачал головой.

— Это секретный документ.

— Он был секретным.

Мне показалось, что Джо немного побледнел.

— Да. Но даже при этом... возможно, Паркинсон не сознает его значения.

— Так он имеет большое значение?

На этот раз он действительно побледнел, это было совершенно ясно. Поднеся руку ко лбу, он стал тереть его от виска к виску, уставившись в стол. Дело принимало все более серьезный и сложный оборот, и мой интерес к нему все больше возрастал. 

Наконец он сказал:

— Как я уже говорил, этот документ — секретный. Я просто не имею права раскрыть вам его содержание. Но, в общем, он чертовски важный.

— Для кого? Для вас?

— Да, для меня. И для вас тоже, мистер Скотт. Для... всех нас.

Больше он ничего не пожелал добавить. Во всяком случае, в тот момент. Я переменил тему.

— Ну, а что насчет магнитофонной записи?

Это он выдал мне сразу, с жадностью ухватившись за возможность поговорить о чем-то другом. На вид история казалась достаточно простой, но мне почудилась в ней какая-то фальшь, что-то такое, от чего дурно пахнет. Он сказал, что в конце марта, то есть около месяца тому назад, здесь, у него в доме, собралось с полдюжины его деловых знакомых и некоторые члены профсоюза. Они обсуждали дела... профсоюзные дела. Он сказал об этом почти небрежно, скороговоркой, словно речь шла о неофициальной встрече друзей, собравшихся поболтать о том и о сем и поиграть в покер. В это время у Джо не было ни малейшего подозрения насчет того, что Стрелок или кто-либо другой знал об этом собрании или даже о том, что Джо в Лос-Анджелесе: он только на два дня приехал из Нью-Йорка. Но Стрелок за ним следил. Более того, Стрелок сумел записать всю их беседу. Вот почему сейчас мы с Джо сидели не в доме, а на Лужайке.

Когда он замолчал, я сказал:

— Джо, я не хотел бы, чтобы это звучало как допрос, но скажите, если это была дружеская встреча, почему вас так волнует запись разговора?

Он облизнул губы.

— Мы обсуждали деловые вопросы. Кое-какие профсоюзные дела, некоторые... я не хотел бы предавать это огласке. Вырванные из контекста... представляете, как странно могут прозвучать некоторые вещи. А запись, насколько я понимаю, можно составить так, что первоначальный смысл будет совершенно искажен.

Он замолчал. Я не прерывал молчания, но у меня все сильнее создавалось впечатление, что Джо гораздо больший мошенник, чем Стрелок. Мы поговорили еще с полчаса, в течение которого я узнал, что могу располагать достаточным количеством времени, ибо Стрелок сказал Джо, что их следующая встреча состоится через месяц или два. Другими словами, он решил на некоторое время оставить Джо в покое. Возможно, он хотел заставить Джо как следует помучиться в неизвестности, что сделало бы его более покладистым. Это было вчера, так что Стрелок обогнал меня всего на один день, если он действительно покинул Лос-Анджелес, оставив Джо в состоянии крайнего беспокойства.

Потом я сказал:

— О’кей, думаю, мы обо всем договорились. И, зная Стрелка, мне, пожалуй, не стоит медлить. Ах, да, еще один вопрос.

— Да?

— Намекните мне, по крайней мере, о чем тот документ из военного министерства, который сейчас неизвестно где гуляет.

Он тяжело вздохнул.

— Ну... ну, ладно. Он касается тех шагов, которые США предприняли бы в случае войны.

Лицо его совсем обвисло, а веки еще ниже опустились на глаза. Следующую фразу он произнес столь мрачно и торжественно, что у меня по спине поползли мурашки:

— Я имею в виду настоящую войну, мистер Скотт. Тотальную, разрушительную войну, Документ, который вас так интересует...— он поколебался,— он касается возможностей США использовать бактериологическое оружие против... против любого агрессора. Это все, что я могу вам сказать.