Дом колдуна

“Нет, не делай ничего! — нервно отозвался он. — Ты еще не оправился! А вдруг…”

“Я тебя останавливал? Так и ты не мешай. Не проворонь момент,” — и подмигнул ему.

После секундной паузы он молча кивнул в ответ. Оставалось их только отвлечь.

— Убирай нож, — посоветовал я макаке, — уводи друзей, пока не поздно. Так и быть прощу.

Даже и не думая следовать мудрому совету, он заржал, а следом и другие два. Как же надоели люди, которые не ценят свое здоровье.

— Ты охренел? Мозг от страха помутился? Это мы тебя держим! Тебя и твоего дружка!..

Ошибаешься. И если думаешь, что твой ножичек — это оружие, сейчас я тебе покажу, что такое настоящее оружие. Лезвие дернулось несколько раз, пока он заходился от хохота. В одно из таких мгновений я впился пальцами в его запястье и, откинув от себя, с силой сжал. Он дернулся, пытаясь освободиться от захвата — и не смог. Дернулся, пытаясь ударить меня другой рукой — и снова не смог. Дернулся, пытаясь сбежать — и опять не смог. А потом его глаза округлились, когда он понял почему.

Мигом оживившись, Глеб взялся за двух своих растерявшихся врагов. Однако для меня все звуки скоро стерлись. Лишь кровь бешено стучала в висках, разгоняясь по венам, бурля как кипящая вода — подогретая чужой силой. Силой, которую я вытягивал у противника, все крепче стискивая его руку. Силой его души, которая сейчас оказалась в моей власти.

Я ощущал, как она отчаянно бьется в его слабеющем тельце, извивается, сжимается от страха — и забирал из нее еще больше. Сдохни он прямо тут — я бы и душу его мог забрать. Но на хрена мне такая гнилая душа? Разве что в подарок Темноте. Хотя нет, эта зараза обойдется.

Колени макаки ослаблено тряслись, рожа стремительно бледнела — состояние у него уже было предобморочное. Рука, которую он до этого пытался вырывать, теперь словно усохла и лишь еле дергалась. Еще пара мгновений — и его пальцы бессильно разжались, а нож с грохотом бухнулся к моим ногам. Лезвие дешево сверкнуло в свете клубных ламп, пластиковую рукоятку пересекла царапина. Ну конечно — семейная реликвия. Обычная подделка, какую можно купить за рубль в дешевой лавке. Подозреваю, семейный ножик уже давным-давно в ломбарде. Так и происходит деградация неудачливого дворянства: настоящая честь продается, а ее место занимают пустые понты.

Мой недавний противник уже напоминал болезненного доходягу. Я разжал пальцы, выпуская его онемевшую руку, и он рухнул на пол, бессвязно постанывая. Глеб неподалеку разошелся вовсю, не давая другим двум ни помочь дружку, ни сбежать безнаказанно — я точно не видел, чего они хотят больше. Все вокруг кружилось как на карусели — и я, казалось, кружился вместе со всем. Вся вытянутая сила бурлила, бунтовала во мне, требуя выхода — но я не мог ее принять, не мог усилить ею себя. Потому что одна неугомонная душа, застрявшая внутри меня как заслонка, закрывала мне доступ к самому себе.

“Лови!” — мысленно бросил я.

И отдал всю отобранную силу этой душе. Глеб аж подскочил на месте, будто ужаленный, и с удвоенной энергией врезал сначала одному противнику, потом другому. А затем схватил обоих за шкирку и треснул между собой. Две пустые черепушки встретились с хрустом, напоминающим хруст яичной скорлупы. По старой русской традиции, тот, чье яйцо треснет, проигрывает. Интересно, с черепами это так же работает?

Тем временем мой недавний противник, бессильно распластавшийся по полу, засунул дергающиеся пальцы в карман и попытался что-то оттуда вытянуть — вероятно, смартфон, чтобы позвать помощь. И правда, тот неуклюже выпал на пол, следом — бумажник, а следом рухнули и пальцы, вновь онемевшие от слабости.

Кончиком туфли я оттолкнул смартфон на свет. Ну надо же — игрушка последней модели, дорогой бренд, прямиком из-за границы — у нас такие еще даже не продают. Сверхширокий экран, четыре камеры, одна даже для макросъемки — видимо, чтобы делать дик-пики своего крошечного члена, а потом засорять ими интернет. Надо бы избавить мир от всей этой дряни. На это сил мне сегодня точно хватит.

Хрясь!.. И стекло покрылось трещинами от моей подошвы.

— Ты урод! — тут же раздались подвывания с пола. — Ты понимаешь, сколько это стоит?!..

Да уж, наступи я ему на руку, ему было бы не так больно.

Глеб тем временем уложил двоих — причем так основательно, что они уже не двигались — являя картинку наглядного наказания за излишнее самомнение. Именно в этот момент, пересекая зал, к нам и подвалила охрана. Очень вовремя — как раз когда все закончилось. Я даже не удивлен: какой клуб, такой и сервис.

Два охранника — настоящих мордоворота — подошли к нам осторожно, бочком, словно опасаясь, что нам не хватило и захочется оторваться на ком-то еще.

— Что здесь произошло? — с опаской спросил один из них.

— Эти любезные господа, — ответил друг, отряхивая запачкавшийся рукав, — любезно согласились оплатить наш счет. Ну и вот это все, — добавил он, обводя рукой три пострадавших стола, диван и бокалы.

— Что, правда? — озадачился охранник.

Логично: двое из трех любезных господ были в отключке.