Дом колдуна

Ну а пока, восстанавливая силы, старик принимал ванну — погружаясь все глубже в черноту, которая заменяла воду. Кожу щипало неимоверно, будто стягивало невидимыми зажимами, жгло раскаленными утюгами — завтра появится с десяток новых морщин, уродливых нависших складок и пигментных пятен. Все-таки ванна была из скверны — не совсем черной, скорее мутно-серой, похожей на грязь, и не такой густой как раньше, а изрядно разводненной. Однако он выдерживал ее до сих пор и отказываться от старой привычки не видел смысла. В конце концов, он никогда не гонялся за красотой. Что такое красота? Пшик — и пройдет, а вот сила останется.

— Господин, позвольте? — в дверь робко постучали.

— Просил же меня не беспокоить… — пробурчал Змееуст. — Чего надо?

Дверь распахнулась, и в комнату осторожно вошла служанка, сжимая в руке горящий смартфон.

— Вас просят. Говорят, срочно, — сказала она, стараясь не смотреть в сторону ванны.

Вот только он заметил брезгливость в ее глазах.

— Чего уставилось? — прикрикнул старик, вырывая у нее смартфон. — Пошла вон!..

Девица торопливо выскочила прочь. И за что только он платит этим дряням? Ведьма третьесортная, да еще и уродина, каких поискать — а смеет смотреть на него с презрением. Да у нее даже шанса нет заинтересовать собой Темноту — так, как сумел он!

— Слушаю! — рявкнул он в трубку, а следом подскочил, расплескивая скверну по полу. — Чего?!..

Новость аж подкосила, и тело рухнуло обратно в ванну. Часовня сгорела… Та самая часовня, где он только что выложился по полной. Воображение без усилий рисовало огромное искрящее пламя над его последним оплотом силы — последним местом на этой земле, где он еще хоть чувствовал прежнего себя. Сколько потребуется времени, чтобы все это восстановить?

Часовня сгорела час назад — но его людям только сейчас хватило сил дотянуться до смартфонов и описать ублюдка, который ее спалил. Он даже не скрывался, напоследок показав им печатку с гербом и сказав передать их господину привет. Вот же недоносок! Как только ему хватило наглости такое сделать! Что, решил проявить себя?

Трясущиеся морщинистые пальцы сжали смартфон и набрали номер единственного контакта, кого Змееуст еще мог назвать своим союзником. Единственного, кто мог решить проблему прямо сейчас — у кого с Волкодавом были свои счеты.

— Часовня сгорела? — вместо понимания на той стороне раздались смешки. — Ну если какой-то молокосос спалил тебе часовню, значит, ты уже все — вышел в тираж.

— Но это сын Волкодава! — проскрипел старик, зная, как его собеседник относился к отцу.

Но тот лишь засмеялся вновь.

— Если у Волкодава и был щенок, то на уровень Волкодава он вряд ли способен… Успокойся, ты уже реально никому не нужен, чтобы за тебя впрягаться, — и сбросил вызов.

Дряхлые пальцы злобно задергались. Никому не нужен, значит? Вышел в тираж? Забыли Змееуста… Ну он еще всем покажет — всем напомнит о себе и начнет с этого зарвавшегося недоноска!

Надо только набраться сил и подготовиться, чтобы у него даже не было шансов! Змееуст умеет не только трупы поднимать. Темнота дала ему гораздо больше.

— Эй, сюда! — крикнул он. — Живо!

Следом донесся топот ног, и испуганная служанка влетела в комнату.

— Еще долей. Доверху! — приказал он, указывая на темную ванну.

— А немного будет, господин? — помедлив, осторожно спросила она.

— Доливай, дрянь!..

— Служи мне и подчиняйся, — сказал я, решив, что знакомство с Хароном мы начали не с того, и, возможно, поганец еще не уловил, чего от него хочет новый хозяин.

Фраза была предельно понятной — такой, что до любой, даже самой безмозглой аномалии дойдет. Но, конечно, не до этой. Грабля замерла, прислушалась, а затем продолжила аж со смаком ломать наш новый диван. На кончиках моих пальцев тут же заиграла довольно густая чернота, готовая сорваться и кое-кому хорошенько наподдать. Энергии во мне сегодня было через край — и это несмотря на то, что мы с Глебом, как две трудолюбивые белки, крутились весь день, нещадно ее тратя.

Правда, утро началось довольно поздно, и таких пробуждений у меня не было еще ни разу, поскольку проснулся я от денежного дождя — в буквальном смысле. Рядом с кроватью стоял Глеб — я даже сделал зарубку, когда тут будет Уля, закрывать дверь на замок — и щедро сыпал на меня мятыми купюрами.

— Я понял, чего нам всегда не хватало! — воодушевленно приговаривал он. — Нам не хватало кучи бабла!

— И где ты это взял? — я оглядел кучу денег, которую он явно обнаружил сунувшись не туда. В этом доме вообще хоть что-то можно было обнаружить только сунувшись не туда.

— Помнишь, где мы бухло от отца прятали? — отозвался друг. — Ну, он когда еще нашел, сказал, что у них с братом был такой же тайник…

Да, помню — в небольшой хорошо замаскированной выемке под одним из подоконников около кладовой. Именно туда подростками мы утаскивали похищенный из домашних запасов алкоголь. Дядя тогда еще заявил, что мы похожи на него с братом в юности, однако все равно нас наказал.

— А что-то еще там было?

— Все, что там было, я принес тебе, — ответил Глеб, избавляясь от последних бумажек.