Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного.

К достоинствам метода можно отнести и получаемую лично­стью возможность разобраться (публично!) в смысле своей собст­венной жизни. Очень часто рассказ начинается со слов: «А мне ни­чего не надо», т. е. смысл как таковой настолько замаскирован и от самой личности, что его поисками нужно специально заниматься. А между тем, по мнению психологов, «на высшем уровне иерархии ценностей находится смысл жизни. Жизнь становится непереноси­мой для тех, кто не имеет цели, для которой стоило бы жить, кото­рой стоило бы добиваться. Утрата смысла жизни порой равносиль­на смерти. Если человек плохо понимает, для чего он живет, то он не способен устоять в жизненной борьбе, оценить свои возможно­сти. Изучая пациентов, предпринявших суицидальные попытки, психологи обнаружили, что к решению покончить с жизнью их привела негативная оценка перспектив и потеря способности управлять своими делами».

В. Франкл в книге «Человек в поисках смысла» предпо­лагает средством нахождения смысла логотерапию, которая имеет специфическую и неспецифическую сферы применения: «Специфи­ческой сферой являются ноогенные неврозы, порожденные утратой смысла жизни. В этих случаях используется методика сократическо­го диалога, позволяющая подтолкнуть пациента к открытию им для себя адекватного смысла. Большую роль играет при этом личность самого психотерапевта, хотя навязывание им своих смыслов недо­пустимо. Неспецифическая сфера применения логотерапии — это психотерапия разного рода заболеваний с помощью методов, по­строенных на соответствующем подходе к человеку. В работе "Теория и терапия неврозов"... неспецифическое применение логотерапии иллюстрируется примерами использования техник пара­доксальной интенции и дерефлексии при лечении соответственно фобий и навязчивых состояний, с одной стороны, и сексуальных неврозов — с другой. Механизм действия этих техник основывается на двух... фундаментальных онтологических характеристиках чело­века: способности к самоотстранению и к самотрансценденции». Однако по нашему мнению, эффектив­нее здесь работа в группе, которая предполагает не только нахож­дение смысла, но и оценку его реальности частью общества, пред­ставленной членами группы.

Выше мы уже писали о склонности психотерапии нашего вре­мени все более углубляться в методы групповой работы, плохо только, что зачастую эмоции и мысли, которые приходят в голову участникам группы, остаются неотрефлексированными, невыра­женными (точнее — выраженными на самых общих предикатах — «что-то такое со мной произошло, что как-то изменит что-то когда-нибудь»), следовательно, являются потенциальным источником нового невроза, ведь «групповые проблемы схожи с проблемами личными. Личность противится тому, чтобы обнаружить свою рассогласованность, так как для этого надо посмотреть на скрываемые части своего "я". Точно так же мы боимся обнаружить рассогласо­ванные коммуникации в своей группе, так как в этом случае мы должны измениться сами и позволить существовать другим пози­циям. Трудности в общении и конфликты между сторонами возни­кают и нарастают при естественном ходе вещей в группах, так как эти группы или личности прикованы только к одной форме поведе­ния, одной философии или одной позиции, отрицая существование других». И здесь возникает проблема ведуще­го группы.

«Работа с любой группой требует, в первую очередь, осознания консультантом своей собственной роли. Эта роль отличается от других ролей в группе своей заинтересованностью в благополучии всей группы и его связью с окружающим миром. Он не принадле­жит ни к одной отдельной партии или части группы, если только не считать такой принадлежностью подчинение его интересов цело­му»,— эти идеи, высказанные А. Минделлом в его введении в пси­хологию демократий, глубоко созвучны идеям вербальной мифоло­гизации. Роль лидера в процессе группы переходит к каждому из ее участников, глубокая демократия при полной ответственности кон­сультанта (лидер как оператор процесса) — все это присутствует и в группах ВМЛ: «Личность в роли лидера может только направлять процессы, но не порождать их!».

Поскольку каждый член группы в тот или иной момент с необ­ходимостью становится лидером, начинает действовать еще один принцип демократического лидерства: «Объективность и нейтраль­ность ко всем сторонам группы являются важными характеристи­ками лидерства. Я давно постиг эту истину на своем личном опыте. Если мне что-то не нравилось в клиенте, я невольно старался пода­вить это в себе. Он, конечно, мог это почувствовать и для заверше­ния терапии обратиться еще к кому-нибудь. Теперь я знаю, что ощущение антипатии — это процесс, который можно использовать конструктивно и с пользой для клиента. Когда мне что-то в ком-то не нравилось, на меня в этот момент действовала та часть его "я", которая использовалась не в полной мере. Если я смогу определить, что меня смущает, а затем помогу клиенту получить доступ к этой части и использовать ее более сознательно в его взаимоотношениях, то мои собственные чувства тоже изменятся».