Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного

Так, болгарский психотерапевт Н. Петров отмечает: «Ряд об­рядов в современных религиях ведет свое начало от первобытной магии, при помощи которой древние люди пытались „войти в контакт“ с силами природы. Типичным примером этого могут служить таинства христианской церкви (католической и право­славной). Полумрак, огоньки свечей, спонтанная концентрация сознания на блестящих культовых предметах, расслабляющее воз­действие музыки и повторение одних и тех же слов, запах ладана и т. п. многократно повышает внушаемость верующих. Характер­ной особенностью почти всех религий является использование определенных жестов, особой манеры проговаривания, употреб­ление „священных слов“ мягкого и расслабляющего звучания, таких, например, как аминь, амито, амида и т. д. Все это приводит к созданию тесного эмоционального контакта между священни­ком и верующими».

В. Мессинг напрямую связывал религиозное воздействие с гип­нозом. Описывая феномен молитвы, Мессинг писал: «Привести себя в гипнотическое состояние — к этому направлены, по существу, принятые во многих религиях многократные повторения простой и краткой молитвы, вроде „Святый боже, помилуй мя“. Когда эта фраза повторяется сотни и тысячи раз, наступает гипнотическое состояние. Прибавим к этому бесчисленные поклоны, отбиваемые перед иконами».

Интересные мысли высказывает Л. Н. Романов в книге «Музы­кальное искусство и православие»: «Понимая универсальность сло­ва, организаторы христианских обрядов с самого начала стреми­лись к тому, чтобы в богослужении преобладали пророческие на­ставления, дающие назидание „не только сердцу, но и уму“». И далее: «Символ для верующего должен быть легко узна­ваемым. Именно поэтому церковь всегда боролась за устойчивую знаковую систему, за устоявшиеся в богослужебной практике сим­волы. Стремилась стабилизировать свою семантику, отсюда и стро­гое соблюдение канона». Такой подход к слову выра­ботал и особое понятие ритма, названного «словесным»: «Слово, текст, мысль, несущая в себе христианское вероучение, — вот ос­новной критерий при отборе музыкальных форм, присутствующих в богослужении».

Нами проанализировано 35 основных молитв, длиной в 2 271 слово, соответствующих христианскому типу мифологии. Основной фоносемантический признак молитв — «светлый» (см. таблицу 5).

Результаты автоматического анализа фонетического значения 35 молитв

Таблица 5

Ранг     Наиболее частотные признаки текста-конгломерата (в показателях)

I            светлый   45.87

II           нежный    33.87

III          яркий       27.16

Как видно из таблиц 2 и 6, состав наиболее частотных звуков молитв отличается от состава звуков заговоров:

Наиболее частотные «звукобуквы» 35 молитв по результатам автоматического анализа (в показателях частотности)

Таблица 6

Ранг   Текст-конгломерат  

1        И   23.10

2        Г   10.88

3        Щ  10.30

4        М'  9.87

5        С   9.73

6        Я   7.87

7        В'   7.65

8        X   7.62

9        В   6.69

10      Ж  5.92

1) появляются звонкий простой краткий Г, глухой диезный дли­тельный Щ, звонкий простой длительный Ж; глухой простой дли­тельный X;

2) символика звуков:

а) гласные И, Я, Б оцениваются информантами  как «хорошие»;

б) наиболее частотные согласные, как и в случае заговоров, оцениваются как «нейтральные» (Г, М', В', В), либо как «плохие» (Щ, С, Х, Ж, П).

 В состав наиболее частотных звуковых повторов вошли звукобуквы, не попавшие в состав наиболее частотных, подтверждающие ту же закономерность: О — «хороший», Н', Р' — «нейтральные» и только согласный Л' оценивается как «хороший».

Употребление звуковых повторов, состоящих из звуков, резко превышающих нормальную частотность (ми, во, ис, ли, го, и др.), в комплексе, должно обеспечить текстам молитв следующие призна­ки: «светлый» (11.15), «радостный» (10.95), «яркий» (9.87), что сов­падает с данными таблицы 5.

Преимущественное употребление гласного И обеспечивает на­личие голубого (синего) цвета, вкрапления О (желтого), Я (крас­ного) и Ю (сиреневого) дополняют цветовую гамму. Преобладание «голубого» И, как в заговорах, так и в молитвах едва ли является случайным: христианский миф пришел на смену языческому, что и отразилось на характере сакральных текстов. Эту общность еще в 1851 году отмечал А. Н.Афанасьев, утверждая: «Из рассмотрения слов, синонимичных ведуну и ведьме, находим, что в словах этих лежат понятия сродственные, которые в язычестве имели смысл чисто религиозный, именно понятия: таинственного, сверхъестест­венного знания, предвидения, предвещаний, гаданий, хитрости или ума, красной и мудрой речи, чаровании, жертвоприношений, очи­щений, суда и правды, и, наконец, врачевания, которое сливалось в язычестве с очищениями».