Дом коммуны

— Откуда он у меня, Егорович?

— Врешь…

— Да если бы у меня был тот самогон, как ты говоришь, я разве был бы такой унылый?

— Вроде бы и правда. Но ты пьешь мало. Так что показывай, показывай, где самогон спрятал, будь он проклят. Слыхал, началась операция «SОS». Самогон отдай сам. Иной раз надо и газетки почитывать.

— Проскочило мимо...

— Но тут, у тебя, надеюсь, я не проскочу мимо...

— Ищи, Егорович. Показывай ордер на обыск, и — вперед. А я погляжу, как ты найдешь. Ордер есть?

— Я тебе такой ордер покажу, что ты... ничего больше, кроме его, видеть не будешь. Ордер ему показывай. Буду я за ним в район ездить. Ты знаешь, Мирон, сколько мне стоит одна поездка туда? Нет, то и знать не надо. — Он вытянул из-под мундира спидометр, положил его на ладонь и, удерживая фантастическое приспособление для боязливых на ладони, осторожно, неторопливо порулил к сараю. — Туда, туда показывает... Открывай двери, Мирон...

— Открыты.

— Это хорошо. Предусмотрительный ты человек. Так, так... — перешагнув низенький порог, участковый оказался в сарае, сразу же нацелил глаза в угол перед сеном и увидел фуфайку... — Если верить моему прибору, а это не лишь бы какая вещь, то самогон вот тут, под фуфайкой. Прибор реагирует только на самогон. Сам покажешь или меня заставишь ковыряться в бочке с зерном, Мирон?

Мирон сдался... Участковый еще долго сидел у него за столом, похмелялся, травил разные басни-небылицы, а потом почему-то достал из кармана свисток и протянул его хозяину хаты:

— Свистнуть хочешь?

Мирон, услышав такое от участкового, чуть не свалился со скамьи, на которой сидел.

— Повторяю вопрос: свистнуть хочешь?

— Вопрос я понимаю, — собравшись с духом, прошептал Мирон. — Только я что, дитенок? Или милиционер? Не первый и не второй. Так что, Егорович, прости — не по адресу.

— Разумно: не по адресу, — согласился участковый. — А ты, мой свисток, молодчина: сегодня ты свое дело сделал, отдохни в моем глубоком кармане. Может статься так, что и завтра пригодишься. Не могу же я сегодня знать, что с моей головой будет завтра. Еще раз выражаю своему свистку благодарность: спасибо, свистуля. Имеешь право отдохнуть. Ну, мне пора.

Мирон проводил участкового задумчивым взглядом и никак не мог понять, за что тот благодарил свой свисток, за какие такие заслуги?

Попробуй тут разберись...

7

В то время, когда участковый возвращался домой от Мирона и бубнил себе под нос какую-то мелодию, директор и новый учитель ходили по деревне и подыскивали хату, в которой бы смог остановиться последний. Надо поторапливаться — сентябрь на носу, а у него, учителя, кроме постели должен быть и стол, на котором бы он не только готовился к урокам, проверял тетрадки, а который бы его еще и кормил. Однако пока что везде ходоки получали от ворот поворот, и, что заметил Саксонов, люди как-то настороженно смотрели на Шепелева, старались разговаривать кратко и подчеркнуто недружелюбно, чтобы побыстрее затворить дверь. Почти перед самым носом. А Манька, самая, почитай, бедовая деревенская бабенка, прежде чем пустить во двор гостей, загнала в сараюшку кур, и только тогда пригласила войти:

— Если ненадолго...

А услышав из уст директора о цели визита, развела руками:

— Я, люди добрые, и в голодное время квартирантов не держала. Не приучена. Не люблю, когда у меня кто-то под ногами болтается, ей-богу. Как хотите, так и думайте. Когда я одна в хате... ну, своих я не считаю, то что хочу, то и делаю. А так — чужое...

Саксонов почувствовал себя неловко и, чтобы не терять время, попросил извинения у Маньки за этот визит, и вскоре они оказались снова на улице и думали-гадали, куда пойти, куда податься. Как раз в этот момент мимо них прошлепал дед Цыганок. Поздоровался, отвесив легкий поклон и смахнув с головы затертый картуз:

— Честь имею приветствовать среднее образование! Ну, и куда же путь держим, если не секрет?

Хитер старый! Знает же, что «среднее образование» ищет жилье, а вот чтобы зацепиться возле учителей, начал издалека. И конечно, услышал то, в чем не сомневался.

— Не берут вот на квартиру Ивана Валентиновича, — Саксонов кивнул на молодого учителя. — Хоть в школе ему угол обустраивай. Придется. Понимаю, что это несерьезно, но другого выхода пока не вижу. Помогай, дед!

— Тут, братки, дед вам не помощник, — старик поправил картуз на голове. — А почему не берут?

— Самому интересно.

— А я вроде бы догадываюсь.

— Ну, ну.

— Из-за фокусов.

— А они при чем тут?

— Как же. Наши люди всегда боялись разных жуликов... Учитель — вроде бы серьезный человек, проверенный, однако же — фокусник... из той породы, получается. А таких людей в Хуторе не любят, ой и не любят, уважаемые! Так что зря, Иван, как тебя там по отчеству... забыл, однако зря, непредусмотрительно ты раскрыл свои фокусы. Они и вредят тебе!

Шепелев захохотал, а за ним — и Саксонов. Только дед Цыганок моргал глазами и не находил, что на этот раз ответить учителям. Но прежде чем пойти дальше, он сказал им кратко и понятно:

— Вот такие фокусы, едри их мать!

А директор успокоил Шепелева: