Дом корней и руин

Я видела божество? Или этому есть более рациональное объяснение? Галлюцинация? Отравленный разум? Сознание, полное забытых воспоминаний, которые обретают странные и пугающие формы? Или… или все объясняется еще проще? Ничего этого не было. Ни призраков, ни богов. Это все в моем воображении. Во мне что-то неправильно, сломано, извращено. Может, я просто сумасшедшая? Вроде бы нет. И разве мои размышления, весьма рациональные и логичные, не свидетельствовали о ясности ума?

Камилла подбросила мне эту ядовитую мысль, вселив в меня страх и сомнения, которые могли вечно терзать меня, разрушая любой шанс на нормальную жизнь вдали от нее и Хаймура. С внезапной решимостью я накинула халат и подошла к маленькому письменному столу, где до сих пор лежало незаконченное письмо Камилле. Схватив бумагу, я разорвала ее на две части, потом на четыре, потом на восемь, методично уничтожая последние остатки вины за свой побег после ссоры. Мне не за что извиняться. Я не сделала ничего плохого.

Изорвав листы на мельчайшие кусочки, из которых уже нельзя было снова собрать письмо, я выбросила их в мусорное ведро и откинулась в кресле, только сейчас обратив внимание на поздний час. Сумерки окрасили небо в розово-лавандовый цвет. Ярко мерцали россыпи звезд, а огромный полумесяц, тоскливый и мечтательный, застыл прямо над кронами деревьев.

Я сделала глубокий вдох, сосредоточившись на этом моменте. Мне хотелось быть именно здесь. Не в Хаймуре, под вечным присмотром сестры и с бесконечным стремлением к недостижимому. Я хотела быть здесь. И остаться здесь. С Алексом.

Словно повинуясь моим мыслям, в дверь тихонько постучали.

– Войдите, – сказала я не вставая и просияла, увидев Александра.

– Сиди, сиди, – сказал Алекс, когда я с трудом поднялась на ноги. Он подкатился ко мне поближе и тревожно вгляделся в мое лицо, обхватив его ладонями. – Прости, что не пришел раньше. Я только проснулся и узнал, что произошло. Как ты?

Он коснулся моего лба, проверяя температуру, но я убрала его руку, переплетая наши пальцы.

– Ты как?

Он выглядел нездоровым: под глазами появились заметные синяки. Взъерошенный после сна, он был одет в пижаму и плюшевый халат изумрудного цвета. Глядя на него сейчас, я легко могла представить, как он выглядел в детстве.

Алекс кивнул:

– Боли утихли. Отцовские настойки всегда помогают их облегчить, но мне ужасно жаль, что ты услышала все эти…

– Прекрати, – перебила я. – Тебе не нужно ни за что извиняться. Я так переживала!

– Тогда я прошу прощения за это, – не унимался Алекс. – Я чувствую себя просто ужасно. Я должен был рассказать тебе о приступах, но их давно уже не было, и я надеялся, что они прошли сами по себе. Ну вот… ты еще и волновалась из-за меня.

– Может, была какая-то причина?

Наши послеобеденные пикники, прогулки по поместью… Может быть, он слишком сильно напрягался ради меня?

– Не думаю. Обычно они начинаются и заканчиваются безо всякой причины. Этот был… особенно тяжелым, но теперь он закончился.

Я погладила его костяшки подушечками больших пальцев.

– Надо было остаться в постели. Тебе нужен отдых.

Он крепче сжал мою руку, будто боялся, что я собираюсь его прогнать.

– Я не мог не увидеть тебя. Когда отец рассказал, что произошло, я чуть с ума не сошел, – произнес Алекс надломленным голосом. – Я помчался к тебе так быстро, как только мог. Я все время представлял самое худшее, и… Не могу поверить, что он мог сделать такую опасную вещь. Невероятная глупость! – буркнул он и потер глаза тыльной стороной ладони. – Этот сад должен быть уничтожен!

– Алекс…

– Да! – настаивал он. – Что, если бы ты прикоснулась к другому растению? Что, если бы я потерял тебя? Верити. Я… я даже не…

Не сумев подобрать слов, он прижался ко мне лбом и заключил в крепкие объятия.

Я закрыла глаза и с радостью обняла его. Так я чувствовала себя в безопасности. Так я могла больше не думать о призраках или духах. Сейчас здесь был только Алекс. Только мы.

– Твои волосы, – вдруг прошептал он, проводя пальцами по темным спутанным локонам.

– Прошу прощения, они еще не высохли, – поспешно сказала я, отстраняясь; кажется, из-за меня он намочил халат.

Но Алекс улыбался.

– Я еще не видел их в распущенном виде. Такие длинные. Такие красивые. – Он неловко кашлянул. – Ты такая красивая!

Он погладил меня по щеке, и я вдруг остро ощутила, что на нас нет ничего, кроме одежды для сна. Взгляд Алекса скользнул по кисточкам наших халатов, зацепившимся друг за друга. Его – темно-зеленые с золотом, мои – светло-нефритовые.

– Ну что за пара, – с улыбкой произнес он.

Мне стало трудно дышать. Говорить – вообще невозможно, поэтому я просто кивнула.

– А теперь скажи честно: ты в порядке?

– Теперь да, – заверила я.

– Я слышал самые жуткие вещи о тех, кто…

– Алекс, – остановила его я.

– Извини, просто я… Когда я постучался, в голове была эта ужасная картина. Я подумал, что тебя здесь не будет, что ты… – Он тревожно сглотнул. – И я… я не готов жить в мире без тебя, Верити.

– Я здесь. Мне лучше. Я никуда не ухожу.

Он снова обхватил мое лицо руками, чтобы я посмотрела ему в глаза.