Дом, который подслушивал

И Кистлер тоже сделал протестующий жест. Штром бросил на нас порицающий взгляд. Он счел излишним нашу сентиментальность.

Мисс Санд выглядела перепуганной. Не означало ли это, что Штром хочет отправить ее в предварительное заключение? Что она потеряет свою работу? Она внезапно закрыла лицо руками и начала горько плакать.

С меня было достаточно. Своим ледяным, немилосердным сарказмом лейтенант Штром действовал мне на нервы. Я поднялась с места и встала позади всхлипывающей миссис Санд.

— То, что вас всегда мучило, уже ушло, — успокаивающе сказала я. — Миссис Гэр умерла. Но я никогда не считала вас виновной в этом.

Мисс Санд снова спрятала руки в подол своего платья. На ее лице появилось выражение ненависти.

— Она умерла! Она наконец умерла! Я рада этому! — Ее слова звучали вызывающе. — Она умерла, но для меня продолжает жить! Я должна была знать, что однажды все обнаружится! Я пыталась себя обмануть. Я была настоящей дурой! Она владеет мной — мертвая или живая! Пока однажды я не покончу с собой. Она владеет мной с того самого дня, когда я… когда она… когда она привела меня в этот ужасный дом.

Эти слова мы поняли правильно. Мисс Санд говорила не о доме на Трент-стрит. И Штром, и я вздрогнули. Я положила свои руки ей на плечи, но она освободилась порывистым движением.

— Теперь вы знаете все! Теперь вы все можете меня шантажировать. Мне это уже безразлично. Мне и без того уже осточертела эта работа. Вся эта жизнь мне осточертела! В семнадцать лет я приехала из деревни в этот город и сразу же получила работу в одном из универсальных магазинов. Однажды во время обеденного перерыва со мной заговорил один из владельцев и предложил принять участие в одной компании, которая должна собраться в доме его хорошей приятельницы. Речь шла о заведении миссис Гэр. Прошло два года, пока я снова выбралась оттуда! Она удерживала нас там, используя нашу нужду в деньгах. Как-то вечером один молодой солдат, будучи в увольнении, подарил мне десять долларов. И с ними я вырвалась оттуда. Сначала я была домашней работницей, потом опять получила место в одном универмаге. Там она и нашла меня в один «прекрасный» день.

Она замурлыкала, как кошка: «Я слышала, что ты здесь работаешь, малютка! Как ты думаешь, что скажут любезные хозяева этого солидного заведения, если узнают, какого сорта девушка у них здесь работает? У меня теперь новый дом — вполне почтенный и респектабельный дом, где я сдаю комнаты. Почему бы тебе как-нибудь не зайти и не посмотреть эти комнаты? Какая-нибудь тебе определенно очень понравится». Что я могла поделать? Если бы узнали о моем… моем прежнем занятии, меня бы тотчас же уволили. Это был в высшей степени солидный магазин с хорошей репутацией. И, таким образом, я в конце концов пришла сюда. Миссис Гэр показала мне все эти комнаты и сказала, что я могу получить одну из них на втором этаже за пять долларов в неделю. У меня не было выбора. Я не имела сбережений для того, чтобы убежать и переждать, пока не получу опять работу где-нибудь в другом месте. И вот до сегодняшнего дня я здесь… — И вдруг она вновь разразилась слезами.

Кистлер тихо выругался, оба полицейских сидели как окаменевшие, я дрожала от бешенства. Лейтенант Штром сказал мягко:

— Мисс Санд…

— Да?

— Вы убили миссис Гэр?

— Нет, честное слово, нет! Эта мысль часто приходила мне… но мне никогда не хватало храбрости для этого.

— Мы рады этому!

Вновь на несколько минут воцарилась глубокая тишина, только слышались затихавшие всхлипывания мисс Санд. Штром, видимо, погрузился в глубокое раздумье.

— Мисс Санд, вы знали в числе персонала миссис Гэр девушку по имени Роза Либерри?

— Нет, я ее не знала. Все это произошло вскоре после того, как я покинула то заведение. Я читала об этом в газетах.

Штром, кажется, стряхнул свою задумчивость и бодро сказал:

— Мисс Санд, то, что вы нам только что рассказали, принадлежит прошлому и забыто. Из этих четырех стен не выйдет ни одно слово. Я это обещаю. Если вас когда-либо кто-либо опять попытается шантажировать, сразу же обращайтесь ко мне. Вам не будут больше докучать. И ничего не будет предано гласности.

— Я больше не верю ни одному человеку, — устало сказала мисс Санд, бессильно опустив руки. — Мне, в сущности, все уже безразлично.

— Вы можете сейчас уйти, мисс Санд. Но я хотел бы еще раз выслушать ваш рассказ о событиях прошлого понедельника.

— Конечно, охотно повторю. Я ушла с судебного расследования вместе с Уэллерами. По пути домой мы зашли поужинать. Я очень рано легла спать и была разбужена резкими звонками. Это был телефон, к которому я в конце концов подошла. Просили мистера Кистлера. Я пошла наверх, чтобы позвать его, и опять легла, но едва снова заснула, как услышала громкие крики мистера Кистлера. Он звал мистера Уэллера. Тогда я спустилась вниз и помогала привести в сознание мисс Дакрес. После этого я отправилась на работу.

— Я вам очень благодарна, — от всего сердца сказала я. — Если я смогу быть вам чем-то полезной, дайте мне знать.

— Единственное, что вы можете для меня сделать, это совершенно не замечать меня. Теперь я могу идти?