— Какой прок от ваших свидетелей, если Джину могли уже убить в Лондоне? К вашему сведению, Карсон, если Бенни Катлин — действительно моя дочь, то ее там чуть не убили в первый же ее вечер. Дважды! А потом она исчезла, оставив за собой два трупа. А теперь вот вы еще говорите мне, что по ту сторону Денверских Врат убиты еще двое? Не говоря уже об известном международном террористе, который ушел с тремя заложниками — и вы даже не потрудились преследовать его? Бог мой, мистер, какая безответственность!
— Довольно! — Мощи легких у Кита пока еще хватало, чтобы его при необходимости услышали.
Кеддрик швырнул на пол свой стакан с остатками виски и стиснул кулаки.
— Не смейте разговаривать со мной таким тоном!
—
Кеддрик явно не собирался плясать по какому-либо поводу, тем более от радости. Долгое, мучительно долгое мгновение он свирепо смотрел на Ронишу, потом перевел взгляд на Кита, очевидно, в ожидании дальнейших объяснений. Кит подумал, не выйти ли ему, но тут же ясно представил себе перспективу безработицы и жизни в Верхнем Времени.
— Возможно, — холодно произнес он, — вы, сенатор, скажете мне, что я должен был там делать? Провести следующие пять лет, прочесывая североамериканский континент в поисках Армстро? Тогда как у нас имеется хорошая зацепка касательно местонахождения вашей дочери? Проводники «Путешествий во Времени», которых мы оставили в Колорадо, продолжают поиски Армстро и его заложников, на что по ту сторону Врат Дикого Запада у них уйдут месяцы. Однако
Рониша вздохнула.
— Нам известно, что Бенни Катлин попал в две перестрелки с человеческими жертвами — двое носильщиков убиты, а еще один кучер ранен. Малькольм, разумеется, последние две недели занят поисками, но ведь никто в Лондоне и не догадывался, что Бенни Катлин — это Джина Кеддрик.
— Мне кажется, — проворчал Кит, — что Джине удалось бежать. Из этого следует, что тем, кто занят поисками, придется разделиться. Одни будут искать Джину, другие — того, кто провел ее сквозь Врата, Мне жаль ищущих. У них уйдет куча времени на поиски в Лондоне двух различных целей, причем опередивших их на три недели.
—
— Не могу, — коротко ответил Кит, вытирая пот со лба. — И это никак не связано ни с вашим отношением ко мне, ни с моими делами, так что не пытайтесь возражать. Я уже существовал в сентябре тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года. Я просто затеню себя и мгновенно погибну, если попытаюсь ступить в Лондон на протяжении следующих шести месяцев. Поиски в Лондоне придется возглавить кому-то еще. Я предложил бы на эту роль Скитера Джексона, работающего в тесном контакте с Малькольмом Муром. Собственно, Скитер уже готовится.
— Эй, подождите минуту! Я наводил справки об этом вашем Джексоне. Это не только тот самый тип, который напал на меня у Главных. Я слышал о нем более чем достаточно, чтобы понять: я не желаю, чтобы поисками моей девочки руководил вор и мошенник!
Кит молча сосчитал до десяти.
— Скитер Джексон никого не надувает, сенатор. Я сам нанял его в качестве детектива моей гостиницы, и поверьте, я не взял бы на такую работу человека, которому не доверял бы всецело. Что же до так называемого нападения… — Кит придержал слова, готовые сорваться у него с языка. — Я хочу предупредить вас. Если вы выдвинете против него обвинение в нападении, я, черт возьми, не сомневаюсь, что он выдвинет против вас обвинение в уголовно наказуемом оскорблении действием.
Лицо Джона Кеддрика побелело как простыня.
Даже инквизиторы из МВСГ неуютно поерзали в своих креслах.
Когда сенатор, очнувшись, собрался было уже брызгать слюной. Кит перебил его.