Дом, который построил Джек

В то же утро в десять минут девятого дверь гаража в доме на Пеони-Драйв отъехала вверх, и Фрэнк Саммервилл вывел коричневый «мерседес-бенц» на подъездную дорожку. Сидя в своей машине, припаркованной по диагонали на другой стороне улицы, Тутс Кайли видела, как он дотянулся до солнцезащитного щитка над головой. Вот он нажал на дистанционное управление — и дверь гаража снова опустилась. Она завела двигатель и поехала вверх по улице. Спустя пять минут она обогнула квартал и снова припарковалась, на этот раз в другом месте, рядом с недостроенной автостоянкой, домов на пять дальше дома Саммервиллов.

Ровно в половине девятого в начале подъездной дорожки показался зеленый «ягуар» Леоны Саммервилл. Она посмотрела по сторонам, а потом сделала правый поворот на Пеони и тут же свернула влево, на Хибискус-Вэй. Тутс за ней не поехала. Она выбралась из машины и пошла к дому Саммервиллов. На ней был модный коричневый деловой костюмчик и белая блузка. Прогулочные туфли на низком каблуке, серовато-коричневые чулки.

Тутс подошла к входной двери и несколько раз позвонила. А сама тем временем изучила замок. Дверь никто не открывал, да она и знала — открывать некому. Замок был чепуховой штучкой на пружинном запоре. Чтобы с помощью кредитной карточки отпереть замок, ей понадобилось две минуты. Она еще раз позвонила в звонок, а потом, как будто адресуясь к кому-то находящемуся внутри, громко сказала: «Это Марта Холловэй!» — и, повернув дверную ручку, вошла в дом. Заперла дверь изнутри. Постояла. Прислушалась. Ни звука.

«Это называется незаконным проникновением в чужое владение, — подумала она. — Параграф 810.08. Если кто бы то ни было без должных полномочий, без разрешения или приглашения сознательно проникнет в какое-либо строение и останется там… Уголовно наказуемое преступление второй степени. Карается сроком тюремного заключения, не превышающим двух месяцев. Я не хочу, чтобы меня здесь прихватили», — подумала она.

Она немедленно принялась за работу. В доме было три телефона. Тутс всадила по жучку рядом с каждым аппаратом. Один под кухонным шкафом, около настенного телефона. Другой — за ночным столиком, рядышком с телефоном на тумбочке у кровати. Третий — в кабинете, под крышкой письменного стола, почти около телефона. Жучки, которые она воткнула, были не настоящие подслушиватели телефонных разговоров, которые записывают обе стороны этих бесед: Тутс не хотела затевать всю эту возню с угольными микрофонами и заменой их на ее собственные микрофоны. Ее жучки были небольшими передатчиками, и микрофоны включались от звука голоса. Работающие от батареек микрофоны следовало менять каждые двадцать четыре часа. И Тутс завтра утром снова придется рисковать. Но это ей пришлось бы сделать в любом случае: нужно прослушать запись и решить, надо ли записывать и дальше. Если бы на пленке оказалось хоть что-нибудь полезное, Тутс сняла бы свое оборудование и с радостью унесла ноги.

Без пяти минут девять, когда Тутс прятала магнитофон на верхней полке стенного шкафа в спальне, она услышала, что к дому подъехала какая-то машина. Кто-то вернулся! Один из них что-то забыл!

Перед входом в заведение «У капитана Хука» помещался большой рекламный щит, изображавший пирата с черной заплаткой на месте правого глаза и с железным крюком, заменявшим ему правую руку. Еще в детстве бабушка рассказывала Мэтью, что когда она была девочкой и жила в Чикаго, она каждую субботу ходила в кино, и один из немых сериалов назывался «Железная клешня». Перед началом каждой серии тапер бренчал на пианино импровизированный аккомпанемент, а они снова и снова распевали хором: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля, вот Железная клешня! Тра-ля-ля, тра-ля-ля, вот Железная клешня!» Мэтью помнил, как бабушка говорила. «О, Мэтью, это было т-а-а-а-к жутко». Его маленькая сестренка Глория считала, что это отвратительно — человек с железной клешней вместо руки. Мэтью же казалось это даже удобным: ведь можно себе что-нибудь поджарить на такой руке. Глория, которая была в своем обычном раздраженном состоянии, сказала на это, что и сам он — тоже отвратителен.

Рекламный щит перед заведением был виден издали, уже на спуске с моста. Этот здоровенный пират с железным крючком. И надпись над его треуголкой — «Все для мореходов! Заведение „У капитана Хука“». Вы съезжали с моста и ехали мимо площадки с магазинчиками и лавочками, построенными наподобие деревеньки на мысе Код. [14]И придумал же кто-то! А потом вы сворачивали обратно, на грязную дорогу, которая шла мимо площадки, параллельно мосту, с задней стороны рекламного щита, и упирались в само заведение.