Дом, который построил Джек

Преступники умеют уходить от вопросов не хуже, чем кинозвезды. Вы спрашиваете знаменитую актрису: «Правда, что в следующем году вы оставляете династию?»[17] А она вам отвечает: «Погода в Южной Калифорнии такая замечательная». Вы спрашиваете преступника: «Что ты делал с инструментом для взлома?» А он отвечает: «У моей матери хроническая ангина». И те и другие одинаково ловко и нагло уходят от вопросов, на которые они не хотят отвечать. И все, что может сделать полицейский или газетчик, — это задавать один и тот же вопрос снова и снова.

— Для чего же вы наблюдали за домом?

Если повторять и повторять вопрос, возможно, к Рождеству удастся получить на него ответ.

— Сначала скажи мне, в доме и правда убили полицейского? — спросил Хэрли.

— Да, — ответил Блум.

Роулз посмотрел на него. Блум пожал плечами. Жест, говорящий: «Давай играть в открытую — и посмотрим, что получится». Роулз скорчил гримасу, что означало: «Он же бандит, черт его подери, и мы не получим от него ни одного слова правды, независимо от того, как мы будем играть».

— Итак, я был прав. Полицейского в самом деле пристукнули в доме. Когда это случилось? — спросил Хэрли.

— Вообще-то полицейский — он! — рассердился Роулз. — И это он задает здесь вопросы.

— Это было прошлой ночью, — сказал Блум.

— Меня там прошлой ночью не было, — быстро сказал Хэрли.

— Где же ты был?

— Дома, в постели с подружкой, которая, между прочим, беременна.

— Мы отправляли в тюрьму толпы парней, у которых были беременные подружки, — сказал Роулз. — Ты что, ждал, что мы разрыдаемся?

— Нет, такого я не ожидал, не волнуйтесь.

— Как ее зовут? — спросил Блум.

— Хэлен Эббот. Давайте, позвоните ей сейчас же! Она в мотеле и не знает, почему вы зацапали меня и Билли. Спросите ее, где я был прошлой ночью, спросите. Возьмите телефон и спросите. И она скажет вам, что я был дома, в постели вместе с ней.

— В какое время?

— Всю ночь.

— С какого времени и по какое?

— А когда был убит полицейский?

— Отвечай на вопрос, черт тебя подери! — заорал Роулз.

— Послушай, ты, — сказал Хэрли, — я ведь отвечаю на вопросы добровольно, и ты не имеешь права…

— С какого времени и по какое? — спросил Роулз.

— Ну, мы вернулись с ужина, должно быть, часов в девять. Немного посмотрели телевизор и пошли спать. Билли с нами в той же комнате, на другой кровати. Спросите у него, где мы провели прошлую ночь, — и он вам скажет. Спросите их обоих. Никто из нас не был поблизости от дома Пэрриша прошлой ночью.

— В котором часу вы ходили завтракать сегодня утром? — спросил Блум.

— Около восьми.

— Втроем?

— Да.

— И где завтракали?

— В «Бэргер-Кинг».

— Для чего вы наблюдали за домом Пэрриша?

Вопросы пошли по четвертому кругу.

— Бабушка Хэлен сказала, что она нам не верит, — ответил Хэрли.

— Что, снова о «погоде в Калифорнии» и «ангине моей матери»?

— Но она ведь знает, что мы говорим правду.

— О чем?

— Что Хэлен — ее внучка. Дело в том, что нам необходимо доказательство.

— Чего?

— Того, что она — ее внучка. Поэтому и нужно найти эти детские фотографии, — сказал Хэрли.

— Так-так.

— Мы думаем, что они находятся в доме Пэрриша. Вот поэтому мы и наблюдали за ним, но мы не собирались туда входить, когда поняли, что там уже кто-то есть.

— Что за детские фотографии? — спросил Роулз.

— Фотографии Хэлен, когда она была ребенком, вместе с ее матерью, понимаете? Хэлен и ее мать. Фотографии, на которых они сняты вместе. И тогда бабушка не сможет сказать, что девушка, которая нянчит ребенка, — не ее дочь, потому что это она и есть. Я имею в виду, что это ее лицо. И это подтвердит, что Хэлен говорит правду. О чем бабушка знает и сама. Но нам необходимо это доказательство. Эти картинки. И мы думаем, что они в этом доме, потому и следили за ним.

— Но вы не входили внутрь?

— Никоим образом.

Полицейские посмотрели друг на друга.

— Ну, и что ты думаешь? — спросил Блум.

— Это слишком уж глупо, чтобы быть правдой, — сказал Роулз.

А теперь заработал пылесос. Экономка была в гостиной. Мысли Тутс крутились со страшной скоростью. Ковер в хозяйской спальне тянется прямо в стенной шкаф. Скорее всего она будет пылесосить и внутри тоже. А может быть, и не станет открывать дверцу шкафа. Но если, предположим, она ее откроет? Захочет повесить что-нибудь принесенное, скажем, из химчистки, убрать сюда пару туфель или платье, оставленные на кресле, да мало ли причин, по которым она может заглянуть в стенной шкаф и обнаружить там кудрявую блондинку с мокрыми от страха трусиками. Надо как-то выбираться отсюда. Но как?

И тут зазвонил телефон. На полке, прямо над головой Тутс, раздался едва слышный щелчок. Звонящий телефон привел в движение механизм, катушка магнитофона слегка зажужжала. Пылесос выключили.

— Иду-иду! — закричала экономка.