Дом, который построил Майк

И дошли, наконец, до дома родного.

Что такое?

Не видать вокруг дома ни земли матушки, ни зги, ни света белого. Стоит вокруг дома тьма тьмущая татар Золотой Орды с руками загребущими да глазами на выкате злющими.

Посреди орды стоит шатер золотой хана Мамаева-Курганского, а вокруг рекой полноводной бежит кровушка русская, народная кстати причем.

Говорит тогда Сильвеструшка жене своей змеюке-гадюке:

- Подожди-ка, подвинься золотая любушка моя ненаглядная, я к хану в гости пожалую.

- Оки-доки, - заплакала да запричитала тут гадюка. Да делать нечего, сводила муженька своего в баню, омыла слезами своими русы волосы его, связала ему рубаху воинскую из крапивы да конопли, наточила соху его поострее, да и отпустила с Богом.

Заходит Сильвестр в шатер: - кх-кх - говорит. Ах! Беда! Хан то глухой к словам простого народа. А Сильвестру это не надобно. Подошел он к хану, дабы разбудить его ото сна тяжелого, а хан и говорит:

- Мине сдается щё у мене вши в шатре бегают и немного русским духом пахнут. Или сажа горит.

Сильвестр же отвечает ему, сверкнув глазами красивыми:

- Ты пошто землю нашу русскую поганишь, кровушку людскую льешь, мой дом окружил кольцом блокады?

- Да я же сам русский, - струхнув, молвит Мамаев.

- Русский, да только глазик у тебя узкий.

Сказал он таковые слова и срубил своей сошкой осторожно голову хану начисто.

Налетела на него тут нечисть поганая-драная, татарва вонючая, от побед над русским народом пьянючая, убить захотела простого русского парня.

И закипела тут битва великая!

Cильвеструшка где махнет сошкой - там улочка, где отмахнется - переулочек.

Час бьются, два бьются, месяц бьются - так и год пролетел. Сильвестр уж по горло в крови татарской стоит, сохой машет-отмахивается от нечисти. Чует - покидают его силы, силы русские, богатырские. И запел он перед смертью песню звонкую:

ун баскм! апипяй

син бас масм имбаса

ум басм кисляринга

кит май китеринг баса

Что в переводе с немецкого означает

горе! малый я не сильный

съест упырь меня совсем

как пузырь шампуни мыльный

становлюсь я тих и нем

Услыхала эту песню звонкую жена его змеюка и спрашивает:

- Чья это поэзия, Сильвеструшка?

- Гитлера, - отвечает, - Мы с ним на дружественной ноге.

И поползла тогда жена его выручать из беды-оказии.

День ползет, два ползет, год ползет - и доползла!

Вокурат вовремя! У Сильвеструшки уж мочи-терпения никакого нет. Один злобный татарин зуб ему передний выбил ногою своей грязной чуть-чуть. Истекает кровью русский богатырь.

Увидала все это змеюка-гадюка, расстроилась страшно, свистнула посвистом молодецким и давай зубами своими остатки войска татарского драть-убивать, ядом смертельным жалить.

И пришел татарам бесславный конец.

Так же как, кстати, и монголам.

- Так стоп! Змеюка, как зовут-то тебя кличут?

- Отец Николаем величал, можно просто Коля.

- Давай-ка, выпьем, Коля, за победу, благо водка за сбитые всегда при мне.

Сели они, муж да женушка, под березку кудрявую на поле брани, стали пить-попивать да добра наживать. Тут Николай и говорит Сильвеструшке словом ласковым:

- Не много ли ты пьешь, свет-солнышко, ведь у тебя же зуб-резец ироды окаянные выбили?

- Ой, и верно што! А я все думаю, чего-то у меня во рту не хватает, а спросить боюсь, не прилично как-то. Ну, жена, давай вместе гадать думать, как нам из этой беды выходить, не век же мне щербатым ползать.

Судили-рядили они и решили пойти кузнецу местному-известному, дабы выковал он Сильвестру зуб железный. Сказано, за сказанным - сделано.

Ну и вот.

С того лихого часа торжества их любви пошли все несчастья в семью ихнюю молодую да добропорядочную.

Придет, бывало, Сильвестр домой из мастерских и говорит жене своей Коле:

- Син партизан лар?

- Ёк, ёк!

- Мин ошщен большой подозрений бар!

Потом валит жену на кровать и бьет ее восемнадцать раз, все норовя попасть в правую грудь.

- И-и-и-и-и-и, с-сволыщ-щ-щ-щ не руски, блят, - говорит жена.

И так каждый Божий день. А началось все с того, что решил как-то Сильвестр поцеловать жену свою Колю, и коснулись они во время поцелуя зубами своими металлическими. У Николая зуб золотой, а у Сильвестра железный. От соприкосновения зубы закорродировали, произошел эффект электролитической диссоциации, то есть два свободных электрона с внешнего энергетического уровня железа стали окисляться на катоде золота, и ото всего этого по всему телу пробежала волна электрического тока совместно с очень неприятными ощущениями, такими как вибрация тела, выпучивание глаз и преждевременная эякуляция.

Сильвестр, как человек благородный и чуткий, попытался не обращать особого внимания на этот беспрецедентный прецедент, только выругался про себя и про Колю, однако с каждым разом ощущения становились все неприятнее и неприятнее.

Николай тоже стала избегать поцелуев, а без них какая же любовь? Сильвестр часто стал приходить домой пьяный, ругался, бил жену в правую грудь, детей в левую, и уж совсем было хотел подать на развод, но только дюжина детей и недюжинная совесть удерживали его от этого шага.

А тут еще, как некстати, война с фашизмом началась.

Проводы.