Дом, который построил Майк

Он однажды, во время просмотра одного из шедевров порножизни, когда все присутствующие пацаны уже сходили в сортир или на балкон и справили суровую, но чрезвычайно занимательную мужицкую нужду, высказал две замечательные мысли, которые потом, независимо от него повторил в Торонто Даник Сивцов, он же Прайт.

Первая мысль. Только порнофильмы обладают такой удивительной способностью - сначала смотришь фильм, и так становится интересно, потом еще интереснее, еще, еще, еще... - а потом внезапно совсем не интересно.

Вторая мысль. Белые девушки, поимевшие в своей жизни нигроидов, никогда не откажутся поиметь их еще раз. Всё дело в том, что в отличие от наших простых, скажем, русских хоёв, которые очень, не знаю как у вас, горазды на подъем и очень в этот момент крепкие, чёрные хои набираются кровью, но отнюдь не становятся крепкими. Они становятся как маленькие молодые, упругие удавы - мягкими, податливыми, но сильными и проникающими в каждый закуток нефтяной скважины. Это невозможно спокойно выносить. Хочется повторять и повторять снова, или держать этого удава всегда в своей скважине.

И нам, пацаны, за этим не угнаться, хоть ты что над собой делай. Я, правда, однажды такого добился в Лондоне, но это стоило больших стараний. Четыре бутылки 0.75 сухого Мартини из горла винтом на голодный желудок, потом горячая сауна и лёгкий тайский массаж. Мне тогда Люси Ламберт сказала, сидючи сверху на моих сухих бёдрах: - "У тьебья хой, как у черных, такой вместительный!" "Вот не хойя себе" - подумалось мне тогда. И стал эта ночь, последний ночь в наших с ней отношениях.

Двуспальная кровать, подаренная моей Люсей, полетела кувырком из невысоких окон моей засквотированной квартиры на Олд Кент Роуд, а в суровом разговоре было указано, что, не тот ли чёрный пользовался её услугами, который ограбил меня на двадцать фунтов на Элефант энд Кастл две ночи назад. Одним словом, поставили друг другу по синяку, она мне в области аичек, а я ей ка-а-ак раз между глаз, как Адуашвили мой хороший учил. Разбежались. Молодые были, дураки. Я дурак. Жил бы сейчас в Мельбурне, на берегу океана и пил сухой Мартини каждый Божий вечер.

А так, сел Иван Дурак на Коня Идиота...

Ну а Даник Прайт, так тот вообще сообщил мне ЭТО под большим секретом, дескать, мол, сейчас тебе одну вещь скажу, но ты только об этом никому из баб не говори, а то хуже будет. А я ему говорю, типа да знаю я всё это уже многие годы. И рецепт этот про четыре сухих Мартини тоже рассказал, естессно, по дружбански. Ну, он после этого развелся сразу со своей, со кол, мымрой Маринкой, полетел сразу в Москву, и там такую себе деваху отхватил, Катюхой зовут, ну просто закачаешься. Привез её в Торонто, Земля, Солнечная система.

Вот она то его в могилу и свела через пол года. Попробуй-ка каждый день по четыре пузыря ноль семь вермутищи выпивать.

Его когда вскрыли, так печени почти и не обнаружили, всё цирроз проел.

Такие дела.

Ну а Катюха после этого, естессно, по черным рукам и другим частям тела пошла. Где она сейчас? Одному Сай Бабе только и известно.

И еще мне про этих черных молодых удавов Колька Коперник в Амстердаме рассказывал. Для педрилок то вообще это как апельсин для чукчи, и кишку не рвёт и всё пространство заполняет.

Такие дела.

Терьяновский клип "Крылья" занял почетный приз в каком-то почетном конкурсе видеоклипов. На что Сергей Карнет, великий художник постановщик всех времен и народов России, сидя в своем кабинете продакшн-дизайнера в венгерском городе Будапеште на съемках совместного Германо-Американо-Венгро-Турецкого кино "Эвита", с Мадонной в главной роли, справедливо заметил, что достаточно снять какую-нибудь звезду, то по правилам свободного рынка, все, что находится под ее лучами, также становится звездным.

Качество - дело второстепенное.

К клипу Терьяна это не относится, так как Бутусов находился под лучами звезды Терри, так же как Терри находился под Бутусовской звездой.

Поэтому Слава так часто поёт о звёздах.

Терри, Карнета и Зиганшина объединяло с Коротичем не только то, что они "рабствовали" на его дипломном проекте. Все четверо были невысокого роста и толстячки, (но приятно). Вообще их в Инстике за братьев принимали частенько. Ну и подсмеивались из-под-тиш-ка тоже. Так вот Терри, когда переехал в Москву делать видеоклипы, решил образовать "Клуб Толстяков", куда в первую очередь вошли и Корот, и Зига, и Карнет. По началу это было смешно и весело, но вскоре клуб перерос в своеобразную элитную секту Московского бомонда. Вступить туда стало практически невозможно. Ты мужик в первую очередь, метр с кепкой ростом во вторых, можешь пить тёплый портвейн по утрам из бумажных стаканов в третьих, и с Московской пропиской.

Тогда как раз Жванецкий втесался в их сообщество. Может, помните его шкварку, - "...ну что с ним разговаривать, у него даже Московской прописки нет...". Так вот это у него просто были проблемы со вступлением в этот клуб, потому что был лимита в то тяжелое время.