Дом, который построил Свифт (киносценарий)

— Конечно! — воскликнул Свифт. — Правду в высшем смысле. Пишите! «Я, доктор Симпсон из Ноттингемшира, свидетельствую о последних минутах пребывания моего пациента Джонатана Свифта в Дублине… Поздно вечером, накануне всем памятного девятнадцатого октября тысяча семьсот сорок пятого года декан неожиданно привел меня в свой кабинет и сказал: „Доктор! Я хочу написать продолжение „Приключений Гулливера“… Пятую часть этой книги. Самую важную! Последнюю! «Путешествие в страну мертвых“…

— Успокойтесь, декан! Вам вредно так волноваться… Свифт передразнил:

— «Успокойтесь, декан, вам вредно так волноваться!» — воскликнул я, но декан ответил: «Волноваться всегда полезно!» — Он вложил перо в руку доктора. — Пишите! Я диктую.

— Но вы бледны, у вас частый пульс! — запротестовал доктор.

— «Но вы бледны, у вас частый пульс!» — снова крикнул я, но декан дал мне руку, и я убедился, что пульс у него отменный… — Он протянул руку доктору, тот проверил пульс. Свифт продолжал диктовать: — «Сегодня в полночь, когда зазвонит колокол на соборе, я отплыву в страну, где до меня побывал разве что один Данте. Данте дал гениальное описание этой страны, но, увы, чересчур мрачное! Уверен, что и там есть много забавного и нелепого, просто это не каждому дано увидеть. Смерть боится казаться смешной! Это ее уязвимое место… Того, кто над ней смеется, она обходит стороной…» Пишите, доктор! И даже когда уйду, вслушивайтесь, я буду диктовать!

За окнами зазвучала музыка. Факелы высветили аллеи сада. Свифт стремительно направился к выходу. Доктор поспешил за ним. У входа в дом собралась толпа актеров: яркие костюмы, маски, факелы…

— Все готовы, ваше преподобие! — сказал Патрик. — Свифт поднялся на возвышение:

— Друзья! Сегодня в полночь я умру в последний раз! Это — важное представление, поэтому мне хочется быть в нем максимально убедительным… Посмешней изображайте скорбь. Если я пошатнусь — громко кричите…

— И я? — спросил Второй лилипут. — Меня все равно не услышат… Я лилипут!

— Неважно! — сказал Свифт. — Сегодня ваш крик не для других, а для себя.

Послышался громкий топот огромных башмаков: перешагивая через кусты, к ним приближался Глюм.

— Глюм! — радостно крикнул Свифт. — Вам стоит переобуться. У вас недостаточно высокие ходули для такого случая.

Глюм засмеялся, задрал брюки:

— Это ноги, господин декан! Я снова стал расти. По-настоящему! Так интересней, не правда ли?!

Декан повернул счастливое лицо к доктору:

— Записывайте, доктор, записывайте… «Так интересней!» — Он подозвал Некто. — Вы, мистер Некто, проводите меня печальным взглядом, но с легким оттенком зависти: мол, везет же людям… умирают! А мне еще жить и жить…

Некто понимающе кивнул, потом печально продолжил:

— Но я вам действительно завидую, декан. Вы умрете, все газеты напишут: «Умер Свифт!» А случись это со мной, что писать? «Такого-то числа умер Некто»… Все равно что «никто»…

— Браво! — воскликнул Свифт и обнял Некто. — Эту шутку произнесите погромче. После нее я упаду. Все молча склонятся надо мной. Подойдет доктор, констатирует смерть, и составит протокол. После этого я исчезну. Совсем!

— И даже не выйдете на аплодисменты? — спросил кто-то.

— В этот раз — нет…

Актеры переглянулись.

— Аплодисментов может и не быть, — заметил Глюм. — Это вам кажется, ваше преподобие, что всех уж так интересует игра вашего ума. Публику волнует совсем другое. Кто кого любит? «Стелла или Ванесса? Ванесса или Стелла?»

Все собравшиеся закивали в знак согласия.

— Мне не даются лирические сцены, — печально вздохнул Свифт. — Это пробел в моем творчестве…

— Не наговаривайте на себя, сэр! — крикнул Глюм. — Чтобы классик, да еще сумасшедший, не смог придумать эффектную сцену про любовь?! Придумайте, ваше преподобие!

Актеры одобрительно зашумели:

— Придумайте!

— Где-нибудь у алтаря! — подсказал Патрик. — Под звук органа…

Все зааплодировали, предвкушая красивую сцену. Свифт обернулся к Эстэр:

— Вы мне поможете… Стелла?

— Мисс Джонсон вздрогнула:

— Вы обращаетесь ко мне: ваше преподобие?

— Да! Вы так на нее похожи… И я хотел бы с этого момента называть вас Стеллой. И чтоб мы прошли с вами к алтарю в соборе… И чтоб звучал орган…

— Может, еще позвать епископа? — предложил Патрик.

— Нет! — сказал Свифт. — Я все сделаю сам. За свою жизнь я стольких венчал и благословлял, что заслужил право один раз проделать этот обряд с самим собой.

— А мы будем свидетелями! — обрадовался Патрик.

— Да. И доктор это все опишет.

— Что? Что я должен описывать? — не понял доктор.

Декана обступили актеры и зрители, страстно наперебой заговорили: