Дом, который построили Блейкни

В популярных социальных хрониках мало что говорилось об этом, но в конце концов все сошлись на мнении, что такое происходило во время Эры Повторного Завершения, т. е. около шестисот лет назад. «Неужели этот дом такой старый?» — спросила Шуламифь. «Какие-то части его, думаю, вероятно, да. Вот что я думаю об этом: по-моему, два Капитана отправились в путь словно древние патриархи вместе с женами, семьями, стадами и всем прочим в поисках такого места, где их не станут преследовать. И тогда они столкнулись… ну, с тем же, с чем столкнулись мы. И в результате оказались здесь. Как и мы».

Тихим-тихим голосом Микичо сказала: «И, может быть, пройдет еще шестьсот лет, прежде чем здесь появится кто-нибудь другой. Ох, сидеть нам тут веки вечные. Это уж точно».

Молча, неуверенно, они все шли по бесконечным коридорам и бесконечным комнатам. В одних было довольно-таки чисто, в других полно мусору и пыли, некоторые совсем развалились, часть помещений использовали как хлева и амбары, а в одном из них оказалась домашняя кузня.

— Ну что ж, — наконец сказал Роберт, — придется нам с этим смириться. Мы не в состоянии изменить очертания вселенной.

Они пошли на звуки, донесшиеся теперь до них, и очутились в мойкокомнате, теплой, скользкой, полной шума и пара. И снова их окружили гротескные лики и формы Блейкни. «Времямыться, времямыться!» — закричали им хозяева дома и показали куда положить одежду, и с любопытством пощупали каждый предмет, и помогли им намылиться, и объяснили, который из водоемов наполняют горячие ключи, какой — теплые, а какой — холодные, и дали им полотенца, и заботливо помогли Шуламифи.

— Дом вашего мира, вы, ах, эй, — заговорил с Эзрой намыленный Блейкни, — больше этого? Нет.

Эзра согласился: «Нет».

— Ваши… Блейкни? Нет. Мым, мым. Эй. Семья? Меньше, ах-эй?

— О, намного меньше.

Блейкни кивнул. Потом предложил потереть Эзре спину, если Эзра потрет спину ему.

Проходили часы и дни. Похоже, здесь не было никакого правления, никаких правил, лишь привычки, обычаи и обиходные дела. Кто находил в себе склонность к работе, работал. Кто не находил… не работал. Никто не предлагал пришельцам чем-нибудь заняться, и никто им ни в чем не препятствовал. Спустя примерно неделю Эзра и Роберт напросились в поездку по берегу залива. Расшатанную повозку тянули две здоровые лошади.

Возницу звали Молодой Маленький Боб. «Надоть починить ходипол, — сказал он. — В ах-эй, в болелокомнате. Нужноть досок. Много в рекиводе».

Пригревало солнце. Дом то скрывался за деревьями или холмами, то вновь становилось видно, как он возвышается надо всем в округе, когда дорога поворачивала, следуя изгибу залива.

— Мы должны найти себе какое-нибудь занятие, - сказал Эзра. — Может быть, эти люди и являются большой единой счастливой семьей, хорошо, если так, ведь все это время на всей этой планете существовала лишь одна семья. Но если я еще некоторое время проведу среди них, я, пожалуй, стану таким же чокнутым, как они.

Роберт ответил с осуждением в голосе, что Блейкни не особенно чокнутые. «Кроме того, — подчеркнул он, — рано или поздно нашим детям придется вступать в брак с ними, и…»

— Наши дети смогут пожениться между собой…

— Ну, значит, нашим внукам. Боюсь, у нас отсутствуют необходимые пионерам навыки, иначе можно было бы отправиться… да куда угодно. Места, в конце концов, предостаточно. Но через несколько столетий, а может, и раньше, наши потомки станут такими же, скажем, странными и выродившимися. Так хоть какая-то возможность остается. Жизненная сила гибрида и все такое.

Они перешли реку вброд в месте, находившемся как раз напротив дома. Тонкая струйка дыма поднималась над одной из его больших длинных труб. Повозка свернула на заросшую тропу, тянувшуюся вдоль реки вверх по течению. «Много досок, — сказал Молодой Маленький Боб. — Мым, мым, мым».

Как он и говорил, досок нашлось множество, они приобрели серебристо-серый цвет. Доски были сложены под крышей большого навеса. У одного из его краев огромное колесо непрестанно вращалось в воде. Оно, как и крыша, было сделано из какого-то тусклого нержавеющего металла. Но вращалось только колесо. Остальные механизмы покрылись пылью.

— Жернова, — сказал Эзра. — И пилы. Токарные станки. И… всяческие вещи. Почему же они… Боб? То есть. Молодой Маленький Боб… почему вы перемалываете зерно вручную?

Возница пожал плечами. «Надоть муку делать, ах-эй. Хлеб».

Очевидно, все механизмы находились в нерабочем состоянии. Вскоре стало ясно, что никто из ныне живущих Блейкни не умеет их чинить, хотя (сказал Молодой Маленький Боб) есть такие, что помнят времена, когда все было иначе: Старая Большая Мэри, Старая Маленькая Мэри, Старый Белянка Билл…

Хайакава сделал вежливый жест, но слушать это перечисление не стал. «Эзра… я думаю, мы могли бы все это починить. Привести в рабочее состояние. Это послужило бы занятием для нас, верно? Вполне стоящим занятием. От этого многое изменилось бы».

Эзра сказал, что от этого изменилось бы вообще все.