Дом крови (ЛП)

И он не мог просто стоять здесь, на этой лестничной площадке, вечно.

Поэтому он сделал глубокий вдох.

Взялся за ручку.

И поворачивал ее до тех пор, пока дверь не начала отходить от рамы.

Отбросив десятилетия укоренившегося агностицизма, он пробормотал молитву и вошел в обитель Дьявола.

* * *

Существу, которое обитатели Изнанки называли "Хозяином", было несколько столетий. Его существование на этом плане длилось более трех четвертей тысячелетия, но когда он был в человеческом обличье, его внешность была похожа на внешность седовласого мужчины лет шестидесяти с небольшим. Он мог бы принять облик гораздо более молодого человека, но обнаружил, что большинство людей относятся к старшим с той степенью почтения, которая ему нравилась. Это с самого начала устанавливало их подчинение.

И это было настоящей жемчужиной, лежащей в основе игры. Существо с таким долголетием нуждалось в развлечениях, и ему нравились игры, в которые он играл с людьми. Подобно жукам, запутавшимся в паутине, они не осознавали, что попали в логово Дьявола, пока не становилось слишком поздно убегать. Ему нравилось насмехаться над ними, срывать с них покровы ложной вежливости и гордости, мучить их до тех пор, пока они не превращались в разбитые, хнычущие скорлупки. Некоторых он убивал, предпочтительно на глазах у их друзей и любимых, других он отправлял в Изнанку, где они выполняли работу, прославлявшую его собственных темных богов и позволявшую ему существовать в этом призрачном коридоре мира, мрачно заколдованном месте, которое было одновременно и естественным, и за его пределами.

Он уставился на отражение своей человеческой маски в зеркале в своих покоях. Он увидел красивое, утонченное лицо, искусно выполненный фасад. Он знал, что увидит, если решит снять маску. Ни в том, ни в другом случае он не увидел бы лик божества. Он был из плоти и крови. Как и все остальные существа в мире. В конце концов, его особые способности не спасли его. Знания, которыми он обладал о своей собственной природе, ограничивались тем немногим, что он мог почерпнуть из древних текстов, которые, как он знал, были написаны его предками. Он знал, что его естественный жизненный цикл составляет примерно тысячу лет, то есть он прошел три четверти пути по дуге. Оставшиеся ему двести-триста лет показались бы вечностью низшим существам, но для существа, которое уже прожило так долго, этот отрезок времени казался ужасно конечным.

Двести лет.

Может быть, триста.

Капля в небесном ковше.

Он склонил голову набок, затем в другую сторону, сосредоточился и добавил седины на висках. Он осмотрел этот последний штрих, улыбнулся и счел его удовлетворительным. Он надел твидовый пиджак, снятый с трупа англичанина в 1930-х годах, надел кольцо оксфордского образца (принадлежавшее другому англичанину примерно того же года выпуска) и вышел из своего кабинета.

На какое-то время он отбросил тревожные мысли о смертности.

Сегодня вечером предстояло многое сделать.

Он вышел в темный коридор, ухмыльнулся, как хэллоуинский вурдалак, и спустился вниз, чтобы встретить вновь прибывшего.

* * *

Марк Коди вертел в руках зажигалку "Зиппо", поворачивая крышку вверх-вниз, вверх-вниз и нервно оглядывая комнату. Это был просторный кабинет, окруженный впечатляющим камином и книжными полками. Он сидел на краю плюшевого дивана, его колени были в нескольких дюймах от дубового кофейного столика. На нем стояла пепельница, но в ее первозданном виде было что-то отталкивающее - казалось, на нее никогда не падал пепел.

Марк вздохнул. Он отчаянно нуждался в успокоительной дозе никотина, но не был уверен, стоит ли ему закуривать. Что-то в этом месте было не так. О, он был счастлив увидеть женщину в черном "Бентли", эту мисс Викман^[2], когда она появилась рядом с его погибшим "Вольво".

Странная вещь.

Машине едва исполнился год, и она была неисправна. Двигатель даже не попытался завестись, когда он повернул ключ в замке зажигания. Раздался только раздражающий щелчок. Он предположил, что аккумулятор сел, хотя всегда был осторожен и не совершал глупостей, которые могли бы его разрядить, например, не оставлял включенными фары, когда уходил на работу.

Так что машина была просто неисправна. И он как раз занимался, вероятно, бессмысленным процессом ее запирания, когда на дороге показались фары "Бентли". Он вспомнил вздох облегчения, который вырвался у него из груди. Он определенно не ждал с нетерпением этой прогулки в город, какой бы она ни была, и поначалу бурно выражал свою благодарность, когда "Бентли" притормозил и стекло со стороны водителя опустилось.

Затем он взглянул на мисс Викман.

По-своему привлекательная женщина, но было в ней что-то такое холодное.

Тем не менее, он сел в "Бентли" и поехал с ней по извилистому сельскому шоссе, пока они не добрались до места, которое она назвала "Домом Xозяина". Она упоминала этого человека во время каждого своего краткого выступления в разговоре по дороге.

Xозяин.

Бля.