Дом крови

Дрим крепко вцепилась в руль и молилась о том, чтобы разборка прекратилась. Она никогда не выносила чрезмерных проявлений гнева среди своих друзей и изо всех сил старалась не расплакаться. Плакать было бы нехорошо. Потому что, как только у нее потекут слезы, ей придется остановиться и плакать до тех пор, пока она больше не сможет плакать, а этот процесс, как она подозревала, займет очень много времени. Конечно, она только отсрочит неизбежное, если ей удастся перекрыть шлюзы.

Поездка в Ки-Уэст закончилась внезапно и преждевременно. Дела шли не очень хорошо почти с самого начала, когда страсти накалились из-за неспособности некоторых людей уложиться в заранее оговоренное время отправления, и с тех пор ситуация только ухудшилась. Из-за желания воссоздать тот незабываемый дух студенческого товарищества, они путешествовали вместе, взяв всего две машины. Вторая машина, "Фольксваген Жук", все еще находилась в Ки-Уэсте. "Жук" принадлежал Дэну Бишопу, парню Дрим.

Теперь уже бывшему парню.

Который, вероятно, все еще находился в номере 206 отеля "Парадиз Инн". На шестой день своего пребывания Дрим рано вернулaсь из похода по магазинам с Алисией и Карен Хидецки. Когда она открыла дверь в номер 206, то застала Дэна в положении, которое можно было охарактеризовать только как компрометирующее. То есть, это подрывало определенные иллюзии о верности и моногамии. Это открытие также опровергло предположение, что ее любовник (в течение шести месяцев) был исключительно гетеросексуалом.

Можно легко представить, какая поднялась шумиха.

Потрясенная и убитая горем, Дрим провела вечер, утешаемая подругами, которые снова и снова уверяли ее, что Дэн - бессердечный негодяй, недостойный ее слез. На следующее утро они в спешке уехали, поспешно запихивая разбросанную одежду и туристические трофеи в сумки и чемоданы. Перед отъездом Дрим случайно взглянула на "Жук" Дэна, припаркованный через несколько мест от "Аккорда", и была поражена увиденным. Все стекла в машине были разбиты. Осколки безопасного стекла блестели на выцветшем асфальте, как галька на пляже.

И затем они уехали, мрачно отправившись в путешествие домой, которое Дрим намеревался совершить за один день. Они были в пути уже почти четырнадцать часов, и между ними и Нэшвиллом, домом для всех них, оставалось еще около 120 миль. Сейчас они находились в горах Восточного Теннесси, недалеко от Чаттануги, и ехали мучительно медленно. Дорога, окруженная с обеих сторон высокими деревьями, круто уходила под уклон, дико петляя по гористой местности, словно карандашные закорючки маленького ребенка. Из-за высоты у них закладывало уши, и время от времени они замечали, что на обочинах дороги были вырублены пандусы для грузовиков, которые не могли проехать. Это был опасный маршрут даже при дневном свете, поэтому Дрим неохотно соблюдалa установленные ограничения скорости. Она подумала, что, возможно, не была бы так осторожна, если бы путешествовала одна.

Возможно, она даже была бы немного безрассудной.

Но она была не одна. С ней были еще четыре человека, трое из которых были ее старыми друзьями. Четвертым был Шейн Уоллес, парень Карен Хидецки. Шейн и Карен были на заднем сиденье с Чедом. Карен без сознания лежала между ними, ее голова покоилась на плече Шейна, ковбойская шляпа, надвинутая на глаза, скрывала ее вялое лицо.

Шейн, который обычно отличался добродушием в традиционной манере бывшего БЧВК[1], был таким же раздражительным, как и любой из них.

- Прекратите спорить, придурки. У меня от вас голова болит.

- Заткнись, Шейн, - сказала Алисия, бросив на него сердитый взгляд, прежде чем переключить свое внимание на Чеда Роббинса. - Ты - мелкий сопливый засранец, Чед. Как ты смеешь нападать на такую милашку, как Дрим?

- Как я посмел? - уголки губ Чеда тронула легкая улыбка. - Может, я устал быть ее объектом благотворительности, а? - oн рассмеялся. - Или, может быть, я устал от пассивно-агрессивных игр, в которые она играет в нашей так называемой "дружбе"? Может быть, я просто начал ненавидеть вездесущие нотки снисходительности в ее тонком девчачьем голосе, - eще один смешок. - О, у меня может быть масса причин наброситься на такую... милашку.

Дрим смахнула слезинку, скатившуюся по щеке.

- Алисия! - eе голос был сдавленным от горя. - Если ты любишь меня... пожалуйста, прекрати это.

Облегчение охватило ее, когда она услышала, как Алисия глубоко вздохнула. Она позволила себе надеяться, что худшее уже позади. У Алисии Джексон был такой характер, какого Дрим не знала ни у кого другого. Она была как Джекилл и Хайд. Алисия была утонченной чернокожей девушкой, которая могла поразить вас своим остроумием и интеллигентностью. С Алисией можно было вести самые поучительные беседы о науке, Боге и природе Вселенной. Но вы не захотите ее обидеть, потому что она без колебаний использовала бы свой интеллект в качестве оружия. Она совершенно не боялась конфронтации. Но она также была достаточно чувствительна, чтобы понять, когда пришло время отступить.

Как сейчас.