Дом крови

Хозяин тела подходит к связанному мужчине. Мгновение спустя он стоит на коленях рядом с ним. Отложив книгу, он лезет в карман своего одеяния. Его рука - рука хозяина тела, напоминает он себе - сжимает холодный металл. Нож. В поле зрения появляется лезвие, и это не церемониальный инструмент. Шесть дюймов[16] покрытой вмятинами, но очень острой стали. Это нож рабочего. Нож убийцы.

Рука хозяина отводится назад. Затем лезвие опускается по безжалостной дуге. Человек на алтаре умирает, его горло перерезано от уха до уха с потрясающей точностью.

Он отходит от трупа, отводит окровавленный кончик ножа от своего одеяния, и Жизель снова оказывается в центре внимания. Она опускает нож, отрывает окровавленный кусок плоти и открывает рот.

Я сейчас упаду в обморок, - думает сновидец.

Язык втянут в ее рот. Она проглатывает его целиком. В какой-то момент сновидец видит комок в ее тонком горле, затем он исчезает, как будто тело мыши проходит через змеиный пищевод. Что-то в атмосфере комнаты меняется. Это напоминает сновидцу о том, что он чувствует на улице в моменты перед грозой.

Ноздри Жизель раздуваются, а тело резко выпрямляется. Мышцы на ее руках и шее сокращаются, как у приговоренного к смерти заключенного, получившего первый удар тока. Пульсирующие вены, кажется, вот-вот лопнут. Ее глаза светятся ярко-желтым, затем на мгновение становятся красными, а затем снова приобретают свой обычный темно-карий оттенок. Из ее рта вырывается глубокий вздох, и ее тело принимает нормальное положение. Странная сила, овладевшая ею, исчезла - по крайней мере, ее видимые признаки исчезли, - но ее щеки залил румянец. И это чувство почти эротического возбуждения остается ощутимым.

Она снова смотрит на сновидца.

На хозяина его тела.

Она открывает рот...

Затем сцена начинает ускользать от него, как блеск пятицентовика, падающего в колодец, уменьшаясь до крохотной точки, прежде чем исчезнуть совсем. На мгновение наступает полная темнота, а в следующее мгновение спящий возвращается в свое собственное тело.

Его глаза резко открываются, когда он просыпается.

Он садится на кровати и тяжело дышит.

Меня зовут Эдди, - думает он.

Эдди... Эдди... Эдди...

И я не убийца.

Эдди быстро оглядел комнату в поисках Жизель, но ее нигде не было видно. Это была лучшая новость, которую он когда-либо слышал. Он предпочел бы получить несколько ударов по яйцам от луисвилльского отбивающего, чем снова столкнуться с этой страшной сучкой. Образы из сна нахлынули на него, теперь уже бессвязные, но все еще слишком яркие.

Рациональная часть его сознания начала неизбежную атаку на эти вещи. Сон не мог быть реальностью. Он определенно не мог находиться в голове другого человека. Эдди, - сказал ему голос разума, - в это верит только сумасшедший.

Эдди послал "голос разума" к черту, потому что он на это не купился.

Все это произошло на самом деле.

Все это было по-настоящему.

Что бы это ни было.

Он понятия не имел, какова была цель церемонии, свидетелем которой он стал, и не был заинтересован в том, чтобы это выяснить. Он знал, что это какая-то хреновая разновидность черной магии, и знал, что хочет как можно скорее отдалиться от ее адептов.