Дом (ЛП)

сосредоточившись на ее подбородке.

– И тебе никогда не было одиноко?

В этот раз она была уверена, что это не ее воображение, и в комнате точно

похолодало. Даже Гэвин взглянул на потолок и на стены, тихо сказав:

– Иногда, да, из-за отсутствия людей, но мне всегда хватало общества Дома.

В комнате стало теплее. Но она все равно не смогла себя остановить от

следующего вопроса:

– А что случится, когда ты уйдешь?

Гэвин замер, забыв убрать крошки печенья из уголка рта.

– Уйду?

Дэлайла настороженно кивнула, почувствовав, будто стены начали давить

на нее. Но она уже разогналась, и остановить ее никто не мог. Она ощущала

себя отчасти злой, отчасти безрассудной. Может, мама в чем-то была права.

– О чем ты? – спросил он, глаза его округлились, словно предупреждая ее.

– Это ведь последний учебный год, – ответила она. Дэлайла взглянула на

окно и сглотнула, набираясь смелости продолжить. Все внутри сжалось. Может, ей специально хотелось проверить, не кажется ли ей все это. И хотя было не по

себе, она не смолчала: – Что будет в следующем году? Где ты будешь жить, когда будешь учиться в колледже, или когда женишься?

Комната остыла так быстро, что ее дыхание превратилось в облачко пара.

Гэвин нахмурился, подняв голову к потолку и прищурившись, когда люстра

над ними начала раскачиваться. По всему дому раздался резкий треск, а стены

кухни начали подрагивать. Весь дом зашатался так неистово, что Дэлайла

зажала уши, чтобы не слышать шум.

– Что происходит? – прокричала она, озираясь.

– Я… не знаю! – Гэвин встал со стула, и тот опрокинулся. – Хватит! –

крикнул он. – Она не хотела сказать ничего плохого!

Дэлайла отошла от стола и попятилась.

– Гэвин! Что происходит?

Его глаза стали огромными и темными, а зрачки почти затмили собой

радужку.

– Думаю, тебе лучше уйти, – он перекрикивал шум. – Дом расстроен. Нам с

ним нужно поговорить.

Ковер под ногами поехал, и она споткнулась, схватившись за край пианино.

Оно стряхнуло ее руку, но Дэлайла умудрилась сохранить равновесие. Потолок

начал опускаться, и просить дважды ее было не нужно. Она инстинктивно

рванула к двери.

Из-за дрожащих рук ручка не поворачивалась, и она ее безуспешно дергала, пока ладонь Гэвина не легла на ее, помогая повернуть.

У него легко получилось открыть дверь, и Дэлайла выбежала на улицу

подальше от содрогающегося дома.

***

Она не останавливалась, пока не прибежала домой, и к тому времени

солнце уже село, а пустые улицы уже, мерцая, освещали фонари. Она

прижалась к стволу огромного дерева и оглянулась. Дорога была пустой, но

такой не казалась. Улица была зловещей, и складывалось впечатление, что

недовольный Дом преследовал ее.

Дэлайла закрыла глаза и попыталась унять дрожь в руках. Легкие горели с

каждым глотком ледяного воздуха. Сердце колотилось, а дыхание с хрипом

вырывалось из груди.

Гэвин не пошел за ней. Она начала расхаживать взад-вперед по тротуару, поглядывая в сторону его дома. Где он? Почему не пошел за ней? Он испугался?

Беспокоился? Он видел, как двигались стены, словно кто-то набирал в грудь

воздух, собираясь яростно закричать?

Дэлайла спросила себя, стоит ли вернуться, но ноги словно приросли к

асфальту. Она не хотела идти обратно, но и бросить его там не могла.

Пальто она оставила в доме Гэвина, но, к счастью, мобильный остался с

ней. Услышав, как пришло сообщение от Гэвина, достала телефон. Пальцы

замерзли и онемели, поэтому она дважды чуть не уронила его, торопясь

прочитать сообщение.

«Я в порядке, но он меня не выпускает. Обещаю, что увидимся завтра.

Дом просто расстроен, я должен его успокоить. Прости».

Дэлайла не знала, что делать. Она бросила его защищаться в одиночку?

Должна ли она кого-нибудь позвать? Рассказать кому-нибудь? Родителям? Или

полиции? Словно прочитав ее мысли, он прислал еще одно сообщение:

«Не беспокойся обо мне, Дэлайла. Дом меня любит. Я в безопасности».

Глава пятнадцатая

Он

Гэвин размышлял, сколько времени понадобится Дэлайле, чтобы его

отыскать.

Он знал, что она сейчас растеряна или встревожена, а, может, и немного

зла, ведь его не было на привычном месте их встречи возле школы. По правде

говоря, он чувствовал себя в какой-то степени преступником, пробираясь в

двери школы, когда небо еще было темным, а этажи еще были пустыми, зато

было достаточно рано, чтобы незамеченным пробраться в комнату для

репетиций без окон.

Здания для занятий музыкой были рядом временных вагончиков,

приподнятых над землей с помощью уродливых блоков цемента и

присоединенных к покосившемуся генератору энергии. Местные власти

собирались здесь построить постоянные здания для занятий искусством –

вернее, так они говорили – но Гэвину нравился звук шагов, когда он шел вверх

по пандусу к двери, и нравилось, как его окутывает тишина, когда он закрывал

за собой алюминиевую дверь.

За три с половиной года эти репетиционные залы стали оригинальным

убежищем: оснащенные звукоизоляцией и отделенные от школы газоном, где